пока не справится с собой и не будет готова извиниться за свою грубость перед мисс Браун. Дези выскочила из комнаты без громких рыданий, а затем, через каких-нибудь пятнадцать минут, спустилась с лестницы, одетая для выхода на улицу, и схватила папу за руку.
– Мы отправляемся в магазин, – заявил папа, – сейчас ни слова, Беа. У этой юной леди, безусловно, есть вкус; что касается одежды, я думаю, это надо поощрять. Скоро вы увидите результат. Вы тоже, – обратился он к мисс Браун с насмешливой улыбкой.
– Действительно, – заметила мама, как только закрылась входная дверь за ними, – этот ребенок будет испорчен. Ее отец тратит слишком много на то, что ей нравится.
– Я заметила это, – сказала мисс Браун, и по ее колким глазам видно было, как она раздражена. – Но я думаю, миссис Беатрис, в серьезных случаях ваша дочь будет одеваться в Боннингтоне. По моему мнению…
– Ох, оставим это, – ответила мама, ее хорошее настроение внезапно испортилось. – После этого я тоже буду одеваться у мистера Уорда.
– Я уверена, что он не потащит ее к Уорду! – воскликнула мисс Браун.
– А я совершенно уверена, что потащил. Если у моего мужа возникла причуда, как, например, эта, то вы ничего не поделаете, мисс Браун. А сейчас не обижайтесь. Мы очень довольны платьем Флоренс, не правда ли, Флоренс, моя дорогая?
Если Флоренс хотела привлечь к себе внимание, то ей тоже нужно было бы купить платье у легендарного мистера Уорда, думала она. Нет, конечно, она не получит такого, потому что при ее угловатой фигуре и бесцветном лице папа вряд ли подумает истратить на нее деньги. Платье Дези будет выглядеть, как мечта, даже в ее очень юном возрасте. Ведь ей всего десять лет! В этих доводах существовала логика. Флоренс не была обидчивой. В то же время она не могла понять, почему для нее не выбрали одну из тех прославленных женщин-портних в салоне мистера Уорда.
Ладно, пусть она обречена и наденет это платье из органди с желтыми бутонами роз, но почему Дези пришла домой из похода по магазинам с интересными полосатыми коробками, содержащими длинное, до пола, розовое платье из тафты, плавно ниспадающее и с очень дорогими белыми кружевными перчатками, которые доходили до локтя? Она была так ослепительно хороша, взволнованная тем, конечно, что ей простят непослушание и разделят с ней радость.
Она знала, как получать хорошие вещи. Желала бы Флоренс иметь хоть малую частицу таланта Дези!
Три недели спустя Беатрис размышляла о счастливо прошедшем приеме гостей в Овертон Хаузе.
Стоял великолепный мягкий, с нежарким солнцем, вечер, двери музыкальной комнаты, выходившие на террасу, были распахнуты. Фонари изящно развешаны на решетках и на трех ветках деревьев, с наступлением темноты их зажгли садовник и его помощник мальчик. Фонари выглядели, как дюжина маленьких лун, висящих над гирляндой.
В музыкальной комнате полно роз и дельфиниумов, в столовой приготовлен ужин, стол щедро уставлен самыми замечательными блюдами – искусство повара: холодными закусками, украшенными листьями эстрагона и пучками сладкого горошка.
Весь дом сиял огнями зажженных свечей, потому что Беатрис сказала, что атмосфера должна быть романтичной. К тому же она думала, что мягкий свет больше украсит Флоренс, которая нервничала и беспокоилась. Она похудела за несколько дней и побледнела, ключицы выпирали. Но зато у нее появился удивительный взгляд широко открытых глаз, который был привлекательным.
Так много страсти вложила она в этот бал, когда объявила о нем! Это будет случай проверить, сможет она быть привлекательной для мужчин или нет. Или хотя бы какому-нибудь мужчине она понравится? Если она потерпит неудачу, то будет несчастна на этом балу. Эдвина убеждали потанцевать с ней хотя бы шесть раз, если у нее на короткое время будет недостаток партнеров, и папа должен тоже незаметно наблюдать за ней.
Дези сказала по-своему восторженно:
– О Флоренс, ты так прекрасна! Ты, правда, прекрасна! – на этот раз она надеялась, что или у Флоренс достаточно ума, чтобы не воспринять ее серьезно, или что избыток похвалы придаст ей побольше необходимой уверенности в себе.
Сама Дези, надев то прелестное, но абсурдное для девочки длинное платье, которое купил ей Уильям, была в восторге от своего внешнего вида, она излучала удовольствие, предвкушая, что вызовет восхищение у большинства людей, а у Флоренс, безусловно, раздражение. Она никогда ни чуточки не опасалась, что лишится своего обаяния, ее пристрастное мнение о себе было тайным, глубоко укоренившимся и постоянным.
Однако в этот вечер произошло небольшое изменение: Флоренс добилась, что она была в центре внимания. Возможно, это произошло само собой, неумышленно. В какой-то степени она была еще ребенком и едва ли могла отдавать себе отчет в том, что она делала для этого. Ну, что ж, ее счастье.
Беатрис убедилась, что в ее дочери проснулась женщина. Но она не была уверена, что любит ее.
Оркестр играл вальс, место для танцев было заполнено, и Беатрис отошла в сторону, на более прохладный воздух. Для нее ночь была полна эмоций, хотела она этого или нет, помимо дочери ее волновал Овертон Хауз, этот любимый старый дом. Однажды она узурпировала его. В меньшей степени осуществилась другая ее мечта, но она надеялась, что Уильям вернется и соединится с ней.
Как много времени прошло с тех пор, когда Уильям обнимал ее за плечи и они гуляли в сумерках до темноты, а он говорил:
– Всегда думай, что все будет хорошо, Беа. Флоренс окружена юными кавалерами.
– Десмонд Филдинг? Так его имя? Я помню дюжину похожих на него парней, когда мальчиком был в Пенджабе. У всех слезала кожа в том климате. Они адски страдали. Вечно кирпично-красные от загара и пьяные или умирали от лихорадки.
– Я должна рассказать об этом веселому юному лейтенанту Филдингу?
– Конечно. Но в этом отношении путь, который они, может, совершат в Южную Африку, более привлекательный для этого курносого. Мы собираемся там воевать в наших интересах.
