— Нет, — отрезал Тир, — это не правило. Им так удобнее, вот и все. Но тебе, зеленый, тоже будет удобнее слушаться меня, по крайней мере, до тех пор, пока ты не научишься не ссать в фонтаны. Это понятно?
— Понятно. — Шаграт перестал ухмыляться. — Надо делать то, что велит Эрик, и не делать то, чего не велишь ты. Тогда я буду в Стае, а Цыпа облезет.
— Слышу голос разума. И для начала перестань называть Казимира Цыпой.
— Ладно! — Шаграт с готовностью закивал. — Слушай, а правда, что ты со своей машиной… это… — Он задергал ушами и стал корчить рожи, явно пытаясь подобрать цензурное слово, несмотря на то, что таковых в его лексиконе просто не водилось.
— Неправда.
— А хрена ли тогда ты ее держишь в спальне?
— С чего ты взял?
— Ха! Да кто об этом не знает?!
Он действительно оставлял Блудницу в спальне. От того, что машина всегда рядом, висит себе, развернувшись носом к высокому окну, на душе становилось спокойней. Тир знал почему: если что-то случится, он всегда успеет вывести Блудницу из-под удара. Чего он не знал, так это когда и какую из своих машин спасти не успел. Может быть, давила память об оставшемся на Земле болиде? Видимо, да. И, как бы там ни было, оставлять Блудницу в одиночестве надолго он точно не собирался.
— Чтоб не бежать далеко, если вдруг пожар. — Он встал. — Все, Шаграт, главное ты усвоил. Теперь иди и проспись. На втором этаже есть свободные комнаты.
Ранним утром Шаграт, не утративший охотничьих навыков, бесшумно подкрался к Сарен и вежливо спросил рассольчику. Истошный визг тихой обычно женщины разбудил всю Гвардейскую улицу.
А к разнообразным слухам о Тире и его странностях добавилось еще несколько. Утешением мог послужить разве что тот факт, что по сравнению с орком Блудницу сплетники стали считать приемлемым вариантом.
ГЛАВА 7
Неуловимый Джо отбегался по прериям.
— Не знаю, как ты это делаешь, — сказал Эрик, — но собираюсь перевести это на постоянную основу. Для закрепления эффекта.
— Что я делаю? — не понял Тир.
— Очаровываешь моих аристократов. Не вздумай отпираться, я же не слепой. Стоит их недовольству набрать силу, как самые отъявленные сдают назад и какое-то время готовы с вами мириться. Чья это заслуга?
— Моя. Но я так развлекаюсь. Развлечение нельзя переводить на постоянную основу, иначе оно превратится в работу.
— Ты думаешь, меня это беспокоит?
— Думаю, не беспокоит, ваше сиятельство. Но в любом случае для постоянного эффекта нужно регулярное общение. А общаться с аристократами — это ваша прерогатива. Ваше сиятельство.
— Я подумаю, что можно сделать, — слегка угрожающе пообещал Эрик.
— Что, все так плохо?
— С появлением Шаграта атмосфера начала становиться утомительной. Да, кстати, Суслик, заинтересованные люди выяснили, кто такой Тир, которому Эрик фон Геллет предоставил защиту.
— Давно?
— Не меньше двух недель назад. Подтверждение я получил только вчера. Это не повод паниковать, но будь осторожен. Открыто на тебя никто не нападет, однако если появится шанс убить тебя тайком и замести следы, этим шансом непременно воспользуются.
— Я всегда осторожен…
Тир сделал паузу. Поймал выжидательный взгляд Эрика и серьезно спросил:
— Я могу идти?
— Ты бессистемен, — сказал Эрик. — Либо это система, созданная специально, чтобы действовать на нервы.
— Второе, ваше сиятельство. — Тир улыбнулся. — Так я могу идти?
— Иди.
Аристократы. Геллетская знать. И без них нельзя, и с ними хреново.
Эти люди не хотели от Эрика ничего плохого, им всего-то и нужно было, чтобы Стая перестала быть чем-то особенным, уравнялась в правах и обязанностях с остальными гвардейцами. И аргументы приводились разумные: какими бы мастерами ни были пилоты Стаи, только война покажет, заслуживают ли они своего особого статуса. А ведь и статус был еще не определен.
Тиру наплевать было на статус, никто не отнял бы ни у него, ни у остальных их особости, и отношение Эрика не слишком его беспокоило, не убил бы — и ладно. Но благодаря особому положению пилоты Стаи могли обучать других гвардейцев. Это вменялось им в обязанности. Причем обучать они могли тех, кого выберут сами, а не тех, на кого показывал командир полка.
Поэтому единственные перемены, которые Тир готов был допустить, — это официальное признание Стаи особым подразделением. С особыми полномочиями. Которые никто и никогда уже не посмел бы оспорить.
Пока что они считались рядовыми гвардейцами, и даже Казимир, командир эскадрильи, получивший звание гвардии лейтенанта, имел право вести себя по отношению к ним, как лейтенант по отношению к рядовым. Казимир этого не делал. Никто, включая командира полка, не сомневался в том, что полк сам по себе, а Стая — сама по себе. Но до каких пор будет существовать это молчаливое соглашение, Тир не знал. Никто из них не знал.
За неделю, прошедшую после предупреждения Эрика, у Стаи случилось целых четыре свободных дня.
Свободный день означал, что граф летать не будет и занятий с гвардейцами не будет тоже. У Стаи было очень гибкое расписание, в котором полетам с Эриком отводилось хорошо если два часа в сутки, часов шесть было посвящено тренингу гвардейцев, а все оставшееся время — полетам без Эрика в соответствии с выданными заданиями.
А еще бывали свободные дни. Когда Эрик не давал даже заданий и Тир сам решал, чем будет заниматься Стая.
Правда, никогда раньше это не случалось так часто, как в последнее время.
Тир предполагал, что у графа появилось слишком много проблем, возможно, связанных с тем, что он взял под свою защиту демона. Личного опыта у Тира не было, но он думал, что с демонами довольно много мороки.
Сегодня они охотились в районе Стифура — городка, расположенного на юге Геллета, в углу, образованном границами Радзимы и графства Когерд.
Хорошее место для работы. Для охоты. Свободный день — это свободный день. Совсем не обязательно посвящать его отработке группового пилотажа. В конце концов, бой одиночки против группы —
