неагрессивно, так что бить его не стали, велели сесть и долго «радовались с такой диковины»: орк- подросток, одетый в шкуры, голодный, наглый и напуганный до полусмерти. То, что это чучело ухитрилось пролететь пять с лишним арайи (больше двух с половиной тысяч километров), избежать всех опасностей, подстерегающих одинокого пилота над Степью, и без повреждений выйти из затяжной гонки с галадскими пиратами немедленно стало предметом слухов и пересудов. Слухи добрались до Эрика. Быстро добрались, раньше, чем даже до Хорна, несмотря на то, что Хорн был к городку, куда привезли Шаграта, значительно ближе.
Эрик лично отправился посмотреть на летучее диво. И вот результат: пополнение в Стае. Наивное и простое дитя природы, хорошо еще, что приученное к горшку.
По домам расходились — разлетались, поскольку пилоты пешком не ходят, — медленно и устало. Это Падре так определил:
— Устали мы нынче.
Колпаки они по случаю низких скоростей и продолжения приятной беседы не закрывали, несмотря на холод, и голос уставшего Падре разнесся в небе над всем Рогером.
Шутка ли, столько пить! Кто хочешь устанет. Более-менее бодрым казался Казимир, но впечатление было обманчивым: просто светлому князю гонор не позволял идти до машины, держась за стеночку. Трезвым и полным сил, разумеется, оставался Тир, ну так он и не пил. А еще зеленым живчиком скакал рядом с ним Шаграт. Веселый, лихой и задорный.
Тир сопроводил Стаю по домам, приглядывая, чтобы каждый сел, во-первых, в своем дворе, а во- вторых, на посадочную площадку, а не на крышу или дерево. Убедился, что Казимир — ровно, как по ниточке, — увел машину к своему дому.
Шаграт по-прежнему болтался рядом. Он вообще-то жил в казармах, считалось, что за ним там присматривают, но этой ночью, не иначе, в честь первой совместной пьянки, пожелал вместе с Тиром проводить сослуживцев.
— Ну что, зеленый? — спросил Тир, глядя, как Казимир тюкнулся-таки в стену дома. — Теперь тебя провожать?
— Я в гости пойду, — сообщил Шаграт.
— Куда? — опешил Тир. Насколько он успел понять, знакомых, кроме Стаи, у орка в столице не было.
— К тебе. Слушай, старшой, а если тут в колодец нассать, смешно будет или пасть порвут?
— Пасть порвут, — пообещал Тир. — Я сам и порву. Где ты колодец нашел? Здесь уже лет сто, как водопровод.
— А вон там, — Шаграт мотнул головой, — мы пролетали.
— Это фонтан, придурок.
— А-а. Ну что, где ты живешь?
— Да на черта ты мне сдался в гостях? — Тир развернул машину. — Кончай болтать, полетели в казармы, сдам тебя нянькам.
— Да ладно тебе, — раскосые глазки Шаграта сделались жалобными, как у щенка, — ты людоед, я людоед, что нам, не за что побазарить, что ли?
— Охренеть можно! — от души высказался Тир. — Хорошо, считай, что я тебя приглашаю. Но не воображай, будто приглашение бессрочное.
Прислугой, полагающейся ему по статусу и по всем законам божеским и человеческим, Тир так и не обзавелся. Домработница по имени Сарен появлялась, когда его не было дома. А в выходные приходила рано утром, тихонечко шебуршилась и незаметно ускользала. Что делала — непонятно, поскольку выдрессированная домашняя техника сама, лучше любой домработницы, отрабатывала заплаченные за нее невозможные деньги, а кухней Тир и сам не пользовался, и Сарен там заняться было абсолютно нечем.
Вообще, она была сообразительная, другую Матушка не стала бы рекомендовать, и жить не мешала.
Этим вечером отсутствующая Сарен не мешала жить Шаграту. Который впервые попал в человеческий дом, и надо ж было такому случиться, что дом этот оказался под завязку напичкан самой разнообразной техникой.
Тир увидел глаза Шаграта, узревшего настоящий, всамделишный пылесос, деловито устремившийся в холл, тихо ругнулся, схватил орка за локоть и утащил в гостиную. Его пылесосы были ему дороги.
Шаграт не сопротивлялся. Только все время оглядывался.
…Этот орк опознал в нем Черного, хоть и не знал, как это называется и насколько это опасно. Почуял, что Тир отличается от остальных пилотов, во время полетов, когда удерживать личину не было ни возможности, ни желания. Почуял, запомнил. Долго присматривался. А сегодня вечером, когда зашел разговор о разнице во вкусовых качествах радзимских и степных женщин, окончательно определился в том, что Тир сам не чужд людоедства. Он был единственным, кто отнесся к рассуждениям Шаграта абсолютно спокойно.
Попеняв себе на невнимательность, Тир воспроизвел в памяти весь разговор и понял, что он просто-напросто не сообразил, что человеку поднятая тема должна быть неприятна. Расслабился. В окружении Стаи почувствовал себя в безопасности и не стал надевать личину. Вот, пожалуйста, результат не замедлил последовать.
— Еще Цыпа, который вокруг тебя отирается, — Шаграт скорчил рожу, — Козий мор, или как его. Он тоже не такой. Не человек.
— Не нарывайся, — предупредил Тир, — Казимир тебя, если захочет, размажет ровным слоем.
— А тебя? — оживился орк.
Тир пожал плечами. Вопрос был из разряда «заборет ли кит слона», и однозначного ответа не имел.
— Ну если Цыпа меня обидит, то ты за кого будешь? — подкатился Шаграт с другой стороны.
— Если Казимир тебя обидит… — Тир только головой покачал. — Я тебе скажу, что будет, если ты спровоцируешь Казимира. Я подержу его, чтобы ты успел убежать. А потом отпущу, и мы с ребятами будем делать ставки на то, через сколько он тебя догонит. Ясно?
— Го-онишь, — протянул орк. — Мы же одна Стая, а Цыпа чужой.
— Ты пока не в Стае, — серьезно сказал Тир, чувствуя себя при этом так, будто говорит с пятилетним ребенком. — У нас есть правила, следовать которым ты не хочешь или не можешь. И пока не научишься, тоже останешься чужим.
Он задумался, из каких же это соображений Эрик решил, что он годится на роль воспитателя в детском саду? Только потому, что они с Шагратом почти одного роста? Или потому, что оба людоеды?
— Все я могу, — Шаграт обиделся, — и правила могу. Ты с кем летаешь, когда не с Падрой?
— Падре, — Тир обнаружил, что у терпения, оказывается, тоже бывает второе дыхание, — надо говорить «Падре». А летаю я с кем придется, иногда с Малом, иногда с Риттером, иногда с обоими.
— Ведущим летаешь?
— Чаще всего.
— Со мной летать будешь?
Вот так, значит? Эрик именно это имел в виду?
— Я буду летать с тем, с кем прикажет Эрик, — сказал Тир. — Любой из нас будет летать с тем, с кем прикажет Эрик, ведущим, ведомым, кем угодно. Это одно из правил: делать все, что приказывает Эрик.
— Для всех? — уточнил Шаграт. — Правило это?
— Да. Естественно.
— Но кончат, если что, только нас с тобой. — Орк расплылся в безобразной улыбке. — Мы у Эрика вот где, да? — Он показал Тиру плотно сжатый кулак. — Никуда не денемся.
— Ты можешь деться в Хорн, — напомнил Тир.
— А ты нет. — Шаграт, кажется, был страшно доволен. — Они тебя слушаются, это тоже правило?
