прожженным пройдохой, какого он когда-либо знал.

Али Маттар вырос в лагере беженцев около Тира, в Южном Ливане. Словно левантийский Оливер Твист, он сумел обаянием и лестью пробить себе дорогу в полуреспектабельный мир, поставляя информацию полудюжине разведывательных служб, в то или иное время покупавших его услуги. В начале 80-х годов был даже такой период, когда он одновременно работал на разведки Сирии, Израиля, ООП и Ирана. Выходить сухим из воды ему позволяло общее мнение, что в действительности он все это время работал на Соединенные Штаты. В известном смысле так оно и было.

На самом же деле Али всегда работал на себя. Этот его фундаментальный эгоизм и служил ему защитой. Еще молодым человеком он приехал в Бейрут и нанялся шофером в американское посольство. Через несколько лет он уволился и открыл собственное агентство перевозок. Он догадывался, что друзья- американцы, дававшие ему работу, были сотрудниками разведки (хотя те уверяли, что он ни о чем таком догадаться не мог). Али знал, что делает. Он все время был в развитии, а в те годы лучшим средством для продвижения были Соединенные Штаты.

Его «мобилизовали», если можно так выразиться, в конце 60-х годов и заслали в палестинское подполье. Это задание он выполнил с блеском, хотя, видимо, в то же время палестинцы «мобилизовали» его, чтобы он проник в ЦРУ. Был ли он кому-нибудь или чему-нибудь предан в глубине души, кроме себя самого, никто сказать не мог. Теперь Али с комфортом устроился в Париже на задворках интеллектуального общества, приторговывая «нестандартной» информацией, которая попадалась ему на пути. Сэм Хофман часто покупал у него такую информацию об арабском деловом мире. Он убедился в том, что Али Маттар действительно знал и узнавал многое и никогда ничего не выдумывал. Единственное, что смущало Сэма, — это то, что с Али, как и со многими другими своими осведомителями, он познакомился через отца.

— Мне нужна помощь, Али, — решился сказать Хофман, дозвонившись в тот день Маттару в Париж. Он очень не любил вести деловые разговоры по международным линиям, но сейчас у него не было выбора. — Работа на несколько дней. Приличное вознаграждение. Оплачиваю все расходы.

— И что же за дело, хабиби?

— Ирак.

— У-Аллах! Господи, Сэм, я не могу поверить, что Правитель умер. Я был просто потрясен! После стольких лет! Что же вы хотите узнать?

— Про его деньги.

— Это вопросик горячий, друг мой. Такое впечатление, что он сейчас всех интересует. Вы уже третий, кто ко мне обращается. Очень горячий вопрос. И сколько вы мне платите? Хе-хе! — Этот смех, видимо, означал, что платить нужно много.

— Две тысячи в день. Плюс расходы. Мне нужен добротный товар — такой, с которым можно пойти в полицию.

— Прошу прощения, Сэм, но на такие условия я не могу согласиться даже для вас. Это просто благотворительность. Другие люди, сами знаете кто, платят за мои сведения в пять раз больше. Или даже в десять.

— О’кей, три тысячи в день. Это все, что я могу. Для работы, которая займет несколько часов, совсем неплохо.

— Всего час назад я получил заказ на пять тысяч от человека с разрезанным носом — вы знаете, о ком идет речь. Ну, что поделаешь? Нужно жить. Вы ставите меня в трудное положение, друг мой.

Хофман вздохнул. Али ему нравился, но торговаться он не выносил.

— Четыре тысячи плюс расходы.

— Дорогой мой, давайте тогда сейчас больше не будем о деньгах. Я вас знаю, Сэм, если вам понравится то, что я найду, вы за это заплатите.

— Четыре тысячи, — повторил Хофман. Он не хотел оставлять никаких недомолвок.

— Ну, хорошо, друг мой. Что же вас интересует?

— Я уже вам сказал. Меня интересует все, что касается денег Правителя. А также того, кто его убил и почему. Особенно меня интересует то, что можно узнать о Назире Хаммуде.

— А-а-а! Вы выбрали хорошего парня, ей-богу. А что вы хотите знать о Хаммуде?

— Я знаю, что он приезжал в Багдад прямо перед смертью Правителя. И знаю, что, по мнению многих, он сидит на его деньгах.

— Мишь мауль! Это мудреное дело, Сэм. Четыре тысячи за него — очень мало. Но — о’кей. Договор есть договор.

— Вот именно. Договор есть договор.

— Я надеюсь, вы нанимаете Али не для того, чтобы он узнал, где лежат деньги. Этого я не знаю. А если б и знал, то вам бы не сказал, даже за десять тысяч долларов в день. Я сам взял бы эти деньги.

— Мне не нужны эти деньги. Я хочу знать, кто за ними охотится.

— За ними все охотятся, дорогой мой.

— Я имею в виду в Багдаде.

— А кто ваш клиент, хабиби? Может быть, мне тогда легче будет искать ответы.

— Этого я сказать не могу. Скажу только, что я не работаю ни на чье правительство. Это дело личное.

— Всегда к вашим услугам. Может быть, вы мне скажете хотя бы, сколько ваш клиент вам платит?

— Это просто. Нисколько. Ноль. Сифр.

— Вот как. Вы, должно быть, стали очень богатым, мистер Сэм, раз работаете задаром.

— Не будем об этом. Хватит о деньгах. У меня от этого ноет в желудке.

— О’кей. Как вы думаете, куда я должен съездить? Как насчет Туниса?

— Почему Тунис?

— Там у меня друзья, которые мне многое рассказывают. А в Багдаде сейчас никто никому ничего не рассказывает, уверяю вас. Когда вы хотите, чтобы я поехал?

— Прямо сейчас. Сегодня. Ближайшим рейсом.

— Но у меня же дела. Я не могу так все бросить. За это следовало бы доплатить.

— Кончайте херню пороть, — не выдержал Хофман. — Поезжайте. Да, вот еще что. Проверьте в Тунисе телефонный номер: 718–075. Сейчас он почему-то не отвечает, но я хочу знать, кому он принадлежал.

— Погодите, я запишу. Как вы говорите, 718–075?

— Да. Как только что-нибудь узнаете, приезжайте в Лондон. По телефону не звоните.

— О’кей. Наверно, придется лететь первым классом. Сами понимаете. Мае саламех.

— Салам алейкум, — ответил Хофман и, закончив разговор, стал поигрывать трубкой. Беседовать с Али Маттаром было не только накладно, но и утомительно, но другого способа выяснить, что же происходит, он не видел.

В тот же вечер полиция обнаружила тело Ранды Азиз в Кенте, у обочины шоссе, ведущего в Дувр. Она находилась за рулем машины, взятой напрокат, и все было устроено как несчастный случай. Машина врезалась в дерево, отчего взорвался бензобак. Тело сильно обгорело, поэтому никто не мог увидеть, что они с ней сделали до того, как убили. В газетах предположили, что она была членом той же «банды террористов», пытавшейся похитить деньги лондонского инвестиционного концерна, что она пыталась бежать на дуврский паром, но потеряла контроль над управлением машиной. Все те же «надежные источники» сообщили, что полиция продолжает розыски другой исчезнувшей арабской женщины, которая, судя по всему, является лидером террористической группы.