– Ничего, – угрюмо фыркнул Ганс Даглиц. – У нас для этого есть иные устройства, да и загрязнение атмосферы не будет таким масштабным или продолжительным.

Над этими утверждениями с ядовитым скепсисом хохотнул Илья-ученый:

– А все полушарие под слоем копоти не желаете видеть? Вполне возможно, что тучи пепла по всему миру разойдутся. Да по длительности эта напасть растянется не на один месяц. Так что когда грянет основная катастрофа, на Земле уже могут появиться первые признаки тотального оледенения. Учитывайте этот момент и не верьте вашим аналитикам! Ну и по поводу иных устройств… – Он строго посмотрел на владельца Южной Америки и даже покачал назидательно указательным пальцем. – Не забывай, Ганс, наши устройства лучше показывать, уже будучи в роли божественных посланников. Иначе смажется, нивелируется весь эффект. Да и пока все современные средства противовоздушной обороны в металлолом не превратим, рисковать челноками не стоит.

Немец нахмурился еще больше:

– Рисковать? Я тебя не узнаю! Ты становишься дряхлым перестраховщиком. Стареешь морально.

– Да мне плевать на твои узнавания, – перешел русский к грубостям, привычным для его манеры общения. Но потом сдержался и уже более спокойно, в который раз на его памяти, пояснил свою позицию в этом важном вопросе: – По большому счету для меня челнок в несколько раз дороже очередного воскрешения или парочки гипребешей. Последние можно восстановить за несколько месяцев, новое тело и того получить за неделю, а вот на постройку подобного челнока, в случае его катастрофы, уйдут годы. Если не десятилетия, учитывая грядущую катастрофу. И зря ты так надеешься на их неуязвимость, Хесус Куманда конкретно предупреждал: больше таких летательных устройств нет, поэтому эти надо беречь как зеницу ока.

После названного имени все три остальных соправителя на некоторое время застыли. При этом они с осуждением и с укором уставились на Илью, который вновь нарушил давно существующую договоренность не упоминать всуе «обозначение Господне». Раз уж сами собрались становиться богами на своих материках, то им не хотелось лишний раз ощущать себя букашкой под стопами иного существа, более могущественного, таинственного и недосягаемого в его величии. Но крамольный Воларов всегда считал подобную договоренность абсурдом и как истинный приверженец только существующих научных фактов бунтовал, пытался уколоть и провоцировал своих коллег.

Вот и сейчас он от всей души возмутился направленными в его сторону взглядами:

– Чего вы на меня так уставились? Как дети малые, ей-богу! Словно если закроешь глаза, то спрятался и тебя никто не видит!

– Ну все-таки… – начал грек, с сомнением теребя свой нос с горбинкой, но был с раздражением перебит приятелем:

– Ведь сто раз предлагал вам называть нашего благодетеля как угодно, тем более что он сам разрешил это делать. Скорее всего, выбранное им имя нисколько не соответствует действительности и просто нравится ему по звучанию. Против обращения мэтр, учитель, бог, ваше сиятельство, товарищ или даже дружище он тоже ни разу не возразил. Только и требует строгого выполнения некоторых инструкций да берет с нас иногда шутки ради истинное слово. Как мне кажется…

– Хороши у… мэтра шутки, – с трудом выдавил из себя Ганс Даглиц, тоже давненько желающий как-то более конкретно называть верховенствующее над соправителями Божественной Октавы существо, а не закатывать при его упоминании глаза на потолок. – Но раз уж на то пошло, то кто даст гарантии, что в один прекрасный час Хесус Куманда не придерется к какому-нибудь плохому слову да не открутит после этого нам головы? Да еще и навсегда открутит, без воскрешения в реаниматоре?

От таких вопросов немца не только Таикос побледнел, но и Отто Грандж стал выглядеть не лучшим образом:

– Да что вам, поговорить больше не о чем?

– Разговор у нас по существу! В любом случае я буду сегодня отправлять мэтру послание, – жестко заявил Воларов. – По моему мнению, ему просто необходимо вмешаться и оказать нам существенную помощь в определении личностей «хамелеонов» и последующем их физическом устранении. Или кто-то готов взять это дело на себя?

Чаще всего связывался с вышестоящей сущностью председательствующий в Гептокаре, но сегодня он сразу отрицательно мотнул головой. Ганс Даглиц лишь скривился, что тоже следовало расценивать как отрицание, и только грек дал словесные пояснения:

– Илья, занимайся этим сам. В любом случае ты и справишься лучше, и я тебе доверяю, а мне предстоит через пару часов выгрузка корабля на свой материк.

– О! Так ты уже транспортируешь свою не только резервную, но и основную часть Гептокара во льды?

– О том и твержу все время, что не желаю бегать по Европе и заниматься этими славянами. Оборудую полную связь, обеспечу свое виртуальное присутствие среди вас и устрою себе небольшой отпуск. В моем гареме и так волнения по поводу того, что я уделяю красоткам мало внимания. – Палий фыркнул на кривые улыбки коллег, осуждающих такое пристрастие к женщинам, и вернулся к начальной теме предстоящего контакта. – Но прошу тебя, Илья, обращаться к мэтру корректно и с чувством такта. Вряд ли он станет помогать, если ты навалиться на него с жесткими требованиями, а то и претензиями. Уж мы тебя знаем!

– Не переживай, справлюсь. – Владелец Австралии первым поднялся из-за круглого стола. – Как только будут результаты, я свяжусь с каждым в отдельности, ну а здесь соберемся уже после окончательного возращения Айриха Вонга в наши ряды. То есть завтра вечером. Пока!

И он первым устремился в сторону стены, где его виртуальная сущность и растворилась. Не стали засиживаться и его коллеги по Божественной Октаве. Отто физически, а Ганс виртуально покинули Гептокар чуть не наперегонки. Может быть, поэтому они и не заметили, как задумавшийся Палий Таикос вдруг резко замер возле своего стула, вскинул голову и собрался закричать. Но после этого вдруг неожиданно исчез, даже не приблизившись, как иные соправители к стене. На его гигантском транспортном корабле что-то случилось.

Евгений Николаевич Чернов, он же Найденыш, он же, по его мнению, единственное инопланетное существо, проживающее на Земле, просиживая сутками в саркофаге с эскалибуром, не скучал по причине острой нехватки времени. Сбор данных, их фильтрация и распределение по степени важности, общение с Москвой и постановка новых задач-программ для робота-завоевателя просто изматывали тело физически. Порой ему поесть, выспаться некогда было. Да еще и отсутствие нормального выбора фруктов и свежих овощей сильно сказывалось. Даже за девятнадцать лет пребывания на Земле инопланетянин не привык к мясу, а уж тем более к мясным консервам.

Именно с жалобы на свое питание Евгений и начал очередную встречу по видеомосту со своим старшим приемным братом:

– Сергей, меня уже эта диета из мертвой пищи достала. Живу весело и нескучно. Но вот организм начинает бунтовать до такой степени, что меня потом от ожирения и твоя Монро не вылечит.

Академик, словно застеснявшись, дернул смешно головой:

– Никакая она не моя. А вот по поводу нормальной пищи для тебя, так можем организовать доставку бананов и всего остального.

– Ну да! И прощай конспирация? Вас и так частенько спрашивают, куда я делся. И кажется, байке, что меня сожрали медведи, не слишком-то и верят.

– Не страшно! Наш знаменитый сыщик о подобных мелочах не беспокоится и твердит, что неприятностей такое недоверие не принесет.

– Кстати, – Найденыш пытался рассмотреть обстановку за плечами у Чернова-старшего, – чем он и Колобок занимаются? Уже второй день их не вижу.

– Понятно, что не бездельничают. Лиля с головой ушла в рекламу и продажу тех картин Санрегре, что успел в первый день купить генерал Рублев. Ну а дедуктивные методы Бокеда в последние дни востребованы как никогда. Кто и по какому вопросу с ним только не советуется. В данное время в Москву прибыла та самая делегация белорусов с несколькими волхвами, так их команда президента делегировала