официально было заявлено: для поправки здоровья, обследований и психологической релаксации. Но самое смешное и непонятное, что если оставшиеся без тяжких и средних ран женщины прибыли другим транспортом, то вот капитана Ланьо и двух ее боевых подруг среди личного состава не оказалось. После нервных и настойчивых вопросов выяснилось, что Клеопатру вместе с майором Хайнеком вызвали в ставку императора, да там и оставили по каким-то служебным делам. Естественно, что такое положение дел возмутило Тантоитана до глубины души:

— А ей, значит, не нужен отдых?! И ей, значит, не нужно тщательное обследование?! Да она допрос под домутилом перенесла! Да у нее несколько раз шоковое состояние было!

Из самых близких друзей возле него оставались только Армата и Николя. Но если первый все еще больше помалкивал после удара головой о стенку при аварийной посадке, то второй старался шутить и балагурить за троих:

— Да ты радоваться должен, уж всяко в ставке ее медицинские светила быстрей на крыло поставят. Да и последние новости она из самых информированных каналов получит и не сегодня завтра все нам перескажет.

— Как завтра? Неужели ты не понимаешь?! У нас именно на сегодня было намечено торжественное бракосочетание! На сегодня! А Клеопатры рядом нет!

— Чего ты так нервничаешь? Вон бери пример с Арматы, спокоен как удав.

— Посмотрел бы я на тебя, — не преминул отозваться лучший специалист по современному вооружению, — если бы твоя шея не могла шевельнуться.

— Главное, что башка думает! И ты, Танти, думай: что для тебя главное?

— В смысле?

— Что Клеопатра тебя любит. А уж регистрация вашего брака — дело наживное и допустимое в любое свободное от войны время.

— Но я ведь обещал!

— Что за трагический тон? Или ты не уверен в своей невесте? Боишься, что она от тебя сбежала?

— Не боюсь!.. И уверен.

— Ну так в чем дело? Попытайся ей дозвониться по обычной связи и выясни, когда она с тобой встретится. Ведь не на каторгу или в тюрьму строгого режима ее забрали.

— Скажешь тоже! — буркнул Парадорский и бросился связываться со своей любимой. Целый час бесполезно потратил на это дело. Совсем разнервничался. Но еще через полчаса ему дозвонилась по визору сама Клеопатра. Выглядела она просто потрясно в новой, с иголочки парадной форме капитана дивизиона.

— Привет, дорогой! Как ты там без меня, скучаешь?

— Моя принцесса! Да ты надо мной издеваешься? У нас ведь свадьба сегодня! Или твои планы в отношении меня изменились?

— Тебе не стыдно? — сразу рассердилась девушка. — Я давала повод так думать?

— Тогда почему ты не со мной?

— Тот же самый вопрос переадресую тебе! Ответишь?

— Ну… так я ведь… это… приказ… — замялся Тантоитан.

— А я, значит, императрица и мне никакой приказ не указ?! — кипятилась Клеопатра. — Он, видишь ли, подчиняется, как дисциплинированный герой, а я, значит, должна на приказы командования огрызаться, спорить и получать взыскания? И зачем, спрашивается? Только для того, чтобы мой любимый мог меня защищать и ограждать от самодурства командиров. А потом еще и жалеть. Правильно?

— Постановка вопроса неверная! — перешел майор на официальный тон. — Доложите, капитан, немедленно: когда я могу вас увидеть и воспользоваться своей командирской властью?

— По первому вопросу докладываю: скорее всего, встретиться сможем только завтра. А вот по второму категорически заявляю: больше своей властью над беззащитной военнослужащей ты пользоваться не сможешь.

— Странно, всегда мог, а почему завтра не смогу?

— Ну, завтра, может, еще что-то и успеешь, — игривым тоном согласилась Клеопатра. — А вот дальше… Дело в том, что, находясь непосредственно в кругу самых информированных людей, мне удалось узнать, что для меня уже готово внеочередное звание майор. За боевые заслуги во время борьбы против интервентов. Вот так! Кончилась ваша власть, господин майор! Как и всякие там неуставные отношения.

— Однако! — Парадорский не мог удержаться от счастливой улыбки. — Тебе самой не будет жалко остаться без тех самых отношений?

— С чего ты взял, что их больше не будет? Будут! Только командовать буду я.

— По каким таким привилегиям?

— Да потому что я тебя старше на два года! По праву старшинства теперь будешь выполнять все мои прихоти и пожелания.

— Э-э-э… Да ты мне уже лгать научилась? Никогда не поверю, что ты такая старая.

— Ну и правильно, — легко согласилась Клеопатра. — А я со временем вообще постараюсь подделать документы так, чтобы считаться года на три тебя моложе. Крепче любить будешь.

— Куда уж крепче, моя принцесса?! И вообще, сейчас подаю рапорт и постараюсь быть возле тебя уже сегодня.

— А как же твое ранение?

— Ерунда! Забыл про него, словно ничего и не было.

— Это хорошо. — Секундная заминка, улыбка и воздушный поцелуй. — Если тебя отпустят, буду рада тебя видеть и обнять.

На том и распрощались. Ну и счастливый майор сразу же помчался к местному командованию с желанием получить увольнительную на несколько дней. Да только его остановил в приемной полковник, замкомандира полигона по режиму:

— Майор, как удачно вас выловил. Срочно пройдите в пятую лабораторию на втором уровне! Там вас ожидает профессор Сартре.

— Кто? — не поверил своим ушам герой.

— Да откуда я знаю, кто он такой, — пожал плечами полковник. — Ученый вроде. Но у него полномочия от самого императора. Так что мы все у него чуть не в подчинении теперь. И беги скорей, он тебя уже и так целый час дожидается.

Танти было заикнулся про увольнительную, но полковник уже вышел из себя и рявкнул, что без разрешения того самого ученого ни один человек не имеет права покинуть расположение части.

Сурово. Но тем не менее Танти уже вприпрыжку мчался в указанную лабораторию. Если все упирается в Сартре, то с ним он наверняка быстро договорится. Ведь, несмотря на большую разницу в возрасте, они во время пребывания на Нирване стали если не друзьями, то уж отличными приятелями точно. Да и про отношения с Клеопатрой ученый знал и явно парочке симпатизировал. Если узнает, что сегодня уже сорвалась ранее запланированная свадьба, обязательно отпустит.

Но благодушие и оптимизм сразу испарились, когда майор ворвался в лабораторию. Там уже все было приготовлено как минимум к тщательному медицинскому тестированию всех физических данных организма. А это не меньше чем на два часа. И спорить или ругаться бесполезно. Ведь несколько месяцев инициированный процесс физической саморегуляции проходил, а вернее, завершился без всякого контроля. По собственному самочувствию Парадорский уже давно вернулся в норму и даже стал замечать за собой постепенное усиление мускулов, большую подвижность и лучшую ориентацию в пространстве при любом положении тела. То есть таинственную, желанную ИПФС можно было считать состоявшейся и адаптировавшейся.

Но одно дело — думать самому подопытному кролику, а совсем другое — проверить все это создателю ИПФС на своих приборах. Вот теперь и стало понятно пребывание именно на этом полигоне, задержка со свадьбой и оброненное Клеопатрой словно невзначай: «Если тебя отпустят». Наверняка она, в меру своей чрезвычайной информированности, знала о грядущем тестировании. И промолчала?

С невестой разобраться следовало обязательно. Но потом. Потому что уже через пять минут,