решается посягнуть на чужую волю. Знает, что в родном мире ему места больше нет, и тем не менее не желает оставаться в моем, выбирая смерть вместо бессмертия. Либо он лжет мне в каждом слове и взгляде, либо…

Он просто хороший человек. Вернее, демон.

– Пора просыпаться.

Я дотронулся до плеча Лус, и глаза девушки открылись. Заспанно-красные.

– Уже утро?

– Давно. Скоро будет день.

– День?! – Она чуть ли не подскочила на месте, путаясь в одеяле. – Почему ты меня не разбудил?

– Сам только проснулся. Очень тихо вокруг.

Демон прислушался и согласился:

– Да, тихо. Словно все вымерли.

Я невольно вспомнил тело покойного казначея. Если убийца умел и сноровист, он вполне мог за ночь очистить город от одержимых. А если охотник за эссенцией еще и не один…

– Надеюсь, кто-то все же остался жив.

Видимо, демона посетили схожие мысли, потому что девичье лицо резко побледнело, а потом сразу начало наливаться краской.

– Этому должно быть объяснение!

– Конечно.

– Нужно просто спросить.

– Спросим. Обязательно.

Сборы на утреннюю прогулку заняли у нас примерно одинаковое время, хотя всяческих застежек, шнурков и ленточек в одеянии Лус было почти вдвое больше, чем на моем костюме: похоже, пальцы девушки справлялись с подобными задачами сами, без участия чужого сознания. Спускаясь вниз и выходя на улицу, мы так и не встретили ни одной живой души. Только когда уже вышли на набережную, которая вела к мосту на островок с ювелирной лавкой, город стряхнул с себя ночное оцепенение и начал стремительно наполняться звуками и красками.

Заиграла музыка, загомонили люди, над улицами взвились яркие флажки и гирлянды, сотни ставен и дверей приветственно распахнулись, словно выпуская обитателей домов на свободу, а в воздухе поплыли ароматы горячего хлеба и жареной рыбы.

– Сумасшествие какое-то, – заметил демон, растерянно оглядываясь по сторонам. – Что это со всеми творится?

– Яра-мари начинается, – сообщил старшина Сепп, вынырнувший нам навстречу из потока прохожих.

– Яра… что?

– Праздник первого улова, – чуть озадаченно пояснил стражник, по случаю торжеств снявший форменную тунику. – Разве вы приехали не на него посмотреть?

– Признаться, у нас были другие цели, – ответил я. – А кто кого ловит?

– Жемчужные раковины. С сегодняшнего дня за ними пойдет охота. Пока вода снова не станет холодной.

– А сейчас она разве теплая?

Блондин кивнул:

– Да. К концу весны до Аллари дотекает вода с Зольных отмелей, прогревшаяся на солнце. И можно отважиться на ныряние. Вот-вот откроются состязания, кстати. Желаете взглянуть?

– А будет на что?

Кажется, старшина немного обиделся, услышав высказанное мною сомнение, но начал перечислять:

– На яра-мари много разных увеселений. А главные – это те, что касаются жемчуга. Приз за первую выловленную жемчужницу, приз за большее количество выловленных за один нырок раковин… Правда, они для умельцев, не для новичков. А вот приз за лучшую жемчужину дня может заработать каждый, нужно только немного удачи.

– Удачи! – фыркнула Лус, впрочем, сделала это достаточно тихо, чтобы стражник не уловил в ее голосе насмешку.

– И долго все это будет происходить? – спросил я, глядя на набережную, постепенно заполняющуюся народом.

– Всего один час. Потом люди разойдутся праздновать, веселиться до самой ночи, а завтра все начнется сначала. До первого летнего дня.

– И вы тоже примете участие в празднике?

– А как же! Порт в эти дни закрывается, чтобы не помешать ловцам жемчуга, так что если люди будут приезжать в речную часть Аллари, то с берегов.

– И нырять будете? – поинтересовалась Лус.

Старшина Сепп замялся:

– Я не настолько хороший пловец…

– И не особенно удачливый?

Если демон намеревался оскорбить стражника, то почти этого добился. Блондину не давало повернуться и уйти восвояси только сознание того, что, хотя муж и жена – хвороба одна, от меня пользы можно получить намного больше, чем колкостей от моей «супруги».

– Не обращайте внимания, она сегодня не в духе, – поспешил я успокоить старшину.

– Ни одно украшение не пришлось по вкусу? – догадливо уточнил тот.

– Мы не застали ювелира дома.

– О, жаль. – Теперь он посмотрел на Лус с искренним сочувствием. – Но даже если он уезжал, к празднику должен был вернуться.

– Вот я и проверю, – заявил демон, делая шаг в направлении моста.

Я поймал Лус за острый локоток и прошипел в ухо:

– Не смей ходить один!

– Да ничего не случится! Вон отсюда дверь лавки видна как на ладони. Я только спрошу, вернулся ли он, – недовольно шепнул в ответ демон. Шелк платья, скользнув между моими пальцами, вырвался на волю, и вдох спустя девичья фигурка уже оказалась отделена от меня потоком прохожих.

– Иногда женщин следует оставить наедине с их желаниями, – заметил стражник, поглядывая, как ловко Лус пробирается к своей цели.

Мне оставалось только промолчать.

Хотел встретиться со своим знакомым втайне от меня? Божа ради! Но можно было сделать это иначе, а не выставлять меня на посмешище! Такое ощущение, что не только демон оказывал влияние на тело, которое занимал, но и сама плоть, вроде бы бессознательная и податливая, медленно, но верно захватывала пришельца в плен. Кажется, еще немного, и он начнет вести себя, как настоящая женщина…

Да нет, уже ведет! Вовсю.

– Что-то удалось разузнать? – спросил я старшину Сеппа, надеясь не только отвести того от размышлений о чужой семейной жизни, но и притупить собственные несвоевременные мысли.

– Я расспросил всех, кого смог.

– И?

Блондин сокрушенно вздохнул:

– В тот час дядя был необыкновенно оживлен, как мне сказали. Благодушно здоровался со всеми встречными, выглядел счастливым, но ни с кем не задержался даже для короткого разговора. Словно торопился куда-то прийти или что-то сделать.

– И думаю, мы оба знаем что.

Стражник поднял на меня печальный взгляд:

– Неужели он все-таки?…