«Маразм, какой маразм...» – думал он, глядя, как громадный контейнеровоз втягивает на приемную аппарель последнее, что должно было быть погружено на борт «Констеллейшн» и ради чего и должен был состояться этот чрезвычайный рейс: огромный, с дачку средних размеров, без какой-либо маркировки стальной сундук.

Груз.

– Могли что-нибудь и написать на чертовом сундуке, – рассказывал потом Русти. – Например: «Все – тут, ребята!» А еще лучше – попросту «Операция “ПЕПЕЛ”»... Все равно каждая дрянь на «Транзите-200» знала, что именно отсюда и именно на «Констеллейшн» отправляют к Нимейе Миссию Спасения...

– Дрянь, может, и знала, – всякий раз соглашался с Русти в этом месте его рассказа старина Хенки, – но для кэпа Даниэльса этот полет был сюрпризом. И неприятным сюрпризом, доложу вам... Он, бедняга, помнится, так и сказал: «укатают меня эти „чрезвычайники“... И как в лужу глядел...

В лужу капитан Даниэльс, вообще говоря, не глядел. Просто, заскочив в последний свой свободный вечер в заведение Хенки (старая дружба связывала знаменитого капитана с не менее знаменитым в Секторе специалистом по недоливу спиртного), кэп обмолвился, что чувствует себя последним дурнем, когда приходится тащить на другой конец Галактики свору уполномоченных, каждый из которых считает себя главным на судне, а капитана использует как простого наемного водилу... Ну и добавил, конечно, что- то о том, что этак вот и до беды недалеко.

До беды действительно было недалеко. Правда, дело заключалось не в тех двух пассажирах, что числились в стартовой ведомости сверх программы.

Один из них – та самая «шестерка», на которую Русти не счел нужным обращать особого внимания, – сидел в кабинете у кэпа и методично капал ему на мозги обещаниями новых и новых передряг.

– Того, что я должен сообщить вам сейчас и здесь, вовсе не надо знать больше никому из команды «Констеллейшн» и никому из команды сопровождения Груза, – говорил Федеральный Следователь капитану, устало изображавшему максимум внимания. – Вообще никому из лиц, находящихся на борту. Дело не только в том, что «Констеллейшн» может подвергнуться нападению с целью захвата Груза. Дело в том, что мы имеем данные оперативного характера, которые позволяют думать, что операция по такому захвату уже спланирована и проводится всерьез. И серьезными людьми, поверьте.

– Так почему же вы не запихнули этих серьезных людей в каталажку? – поинтересовался кэп. – Почему мне надлежит заниматься в полете еще и играми в «своих и чужих»?

– Не думайте, что я предлагаю вам бороться с пиратами в одиночку, – успокоил его Кай. – Скорее всего вам не придется с ними бороться вообще. – Управление свою работу знает и постарается свести эту игру с приличным счетом и без всякого шума. Но нам с вами предстоит обеспечить свой участок фронта...

– На борту размещена дюжина дармоедов из охраны, с полковником Кортни во главе, – вздохнул кэп. – Команда прошла инструктаж и проверку. Если надо, я раздам оружие и своим людям... В полете с экипажем проведут беседу полковник и док Сандерс – тот, что командует Миссией...

– Имеется в виду не это... Я не сомневаюсь, что табельные режимные мероприятия вы обеспечили, капитан, – Кай сделал успокаивающий жест. – Однако м-м... оперативные данные и опыт расследования такого рода преступлений – я говорю о захвате космических судов, – Кай кашлянул несколько смущенно, – дают основания предполагать, что по крайней мере один из находящихся на борту людей будет работать на противника. На Мафию, если быть точным.

– В своих людях я уверен на все сто! – Кэп решительно выпрямился в кресле.

– Я не сомневаюсь, что экипаж «Констеллейшн» состоит из порядочных людей, не раз проверенных в деле, – глядя в сторону, стал терпеливо объяснять Кай. – Но для того чтобы оказаться соучастником преступления, к сожалению, не надо обязательно быть вором или наркоманом. Или вообще носителем какого-нибудь м-м... порока. Вовсе нет. Можно быть прекрасным семьянином – некурящим и отцом шестерых детей – и тем не менее верой и правдой отрабатывать задание Мафии, если Мафия даст вам понять, что жизнь и здоровье этих самых ваших деток напрямую зависят от того, как вы с ее заданием справитесь. Это, как вы понимаете, – пример из хрестоматии. Возможны гораздо более сложные варианты...

– Вы подозреваете кого-то персонально? – нервно осведомился кэп.

Разговор становился все более и более неприятен ему.

– Если бы я заподозрил кого-либо, то не ходил бы вокруг да около... На это просто не остается времени...

– Спасибо, вы здорово меня утешили, Следователь, – капитан откинулся в кресле. – Теперь я только и буду ждать того, что мой секонд впилит мне в затылок из своего красивого «кольта» или кок добавит крысиного яда в кофе всему экипажу...

– Я думаю, что агент Мафии будет действовать умнее, – понимающе улыбнулся Кай. – Если план захвата корабля будет сорван, а люди Управления не просиживают штаны зря, то ему просто не удастся как-либо проявить себя... Все, что требуется от нас с вами, это проанализировать и постоянно держать под контролем действия людей, которые имеют доступ к жизненно важным системам корабля, к принятию решений, существенных для...

– В команде не бывает лишних людей... – кэп нервно начал перебирать карандаши в магнитном держателе. – Вы хотите, чтобы я перебрал на ваших глазах грязное белье всей команды? Всех шестнадцати человек? Доступ к жизненно важным системам корабля – хорошо сказано, черт побери! Любой кретин может угробить самую надежную космическую посудину, если постарается как следует. За примерами ходить не приходится: Марек Дудоров – на что уж безвредный член экипажа – ну что, подумайте, худого может сделать людям корабельный юрист?

– Юрист? Не скажите... – задумчиво возразил Кай.

– Да нет, как юрист Марек – на своем месте! – Речь капитана становилась все более запальчивой. – Горько, конечно, сознавать, что приходится таскать по Галактике человека, который не отличит дюзу от клизмы даже после повторного инструктажа, но вы попробуйте ни разу не влипнуть в какую-нибудь историю, осуществляя навигацию между шестнадцатью населенными мирами, каждый из которых имеет свою собственную конституцию, налоговый и таможенный кодексы, а в дополнение к ним – религиозные и уголовные традиции, порядки и уймищу служителей закона, бестолковых, как джинн из бутылки!

Вот сейчас мы с вами сидим и ничего худого не делаем, а с точки зрения какого-нибудь их дурнями понапридуманных законов наверняка совершаем какое-нибудь преступление – не уголовное, так еще какое... А с Мареком мы проходим все барьеры и рогатки без сучка и задоринки... Нет такой запятой во всем этом ворохе бумаг, о которой он не знал бы всю подноготную... И вот из-за этого-то законника экипаж неделю страдал поносом и галлюцинациями! Еще немного и... Да что и говорить, кто мог ожидать, что старина Марек подведет нас всех под этакую колокольню своим увлечением светописью?

– Светописью? – удивился Кай.

– Фотографией. Той, для которой нужны не цифровые сканнеры и программы обработки изображений, а всякая чертова химия, которая, попав в систему вентиляции, может наделать всяких бед! Я лично выкинул все запасы нашего милого юриста в гальюн! По-моему, он так и не простил мне этого. По крайней мере, в шахматы со мной больше не играет... Но, видит Бог – я спас его от линчевания!

– Понятно... – заметил Кай, лихорадочно пытаясь сообразить, каким образом их разговор заехал в столь отдаленную от заявленной темы область.

Но волны красноречия раздосадованного капитана вновь подхватили его, увлекая, как щепку, в совершенно непредсказуемом направлении.

– Поубивал бы людей, у которых бывают такие вот, извините за выражение, хобби! – продолжал капитан, расценив реплику собеседника, как стимул к продолжению своих излияний. – Каждый раз, когда Русти – наш боцман – притаскивает из увольнительной новый ворох электронных игрищ – это я про хобби, – нам приходится чистить память бортового компьютера от полусотни – не меньше – новых вирусов, которые