– Думаю, что, может и не станем лишний раз беспокоить дока. Он, фактически, под домашним арестом сейчас... Но, думаю, проблема вашего адреса ТАМ – в какой-то мере – секрет Полишинеля...

– Вы правы, Следователь, – глядя в глаза Каю, сказал Дож. – Ну что же, я жду вас. В Белом Квартале – точно там же, что и ЗДЕСЬ.

Он оказался на своем месте и по «эту сторону зеркала» – белый, старого мрамора павильон, в глубине заброшенного сада. Только не струили в этом саду свою воду фонтаны и искусственные каскады, и не было нигде чудесных статуй и бронзовых – под канделябры – осветителей, что так запомнились Каю за несколько минут того – «зазеркального» штурма. В саду неуловимо пахло хлоркой. И еще чем-то таким – специфически больничным. Он и был больничной палатой, этот белый павильон в саду. И бледный Пьеро встречал Кая у его дверей. Он, впрочем, был без грима в этот раз.

Минуты три-четыре Кай созерцал то, что открылось перед ним в комнате, которая ЗДЕСЬ напоминала скорее операционную, нежели тот, заставленный резной древесиной кабинет.

Колонки диагностической аппаратуры. Кривые, ползущие по экранам мониторов. Тихое попискивание приборов. И кресло. Точнее – стенд. Еще точнее – тот, кто был укреплен в этом стенде. Или то, что было в нем укреплено. Это вполне годилось для средней руки фильма ужасов.

Федеральный Следователь не сразу понял, что перед ним всего лишь дорогая модель медицинского экзоскелета – того, что используют лишенные возможности самостоятельно передвигаться больные – и не менее дорогой – ясно, что на заказ сработанный дейта-сьют. Человек, облаченный в эти чудеса техники, был невелик – с четырнадцатилетнего подростка, пожалуй. Лицо его закрывал ВР-шлем.

Бледный Пьеро откашлялся.

– Клаудио Гонти, – представил он своего хозяина. – Безнадежный случай паралича Гаусмана- Эстергази. Это к нам завезли с Шарады. Господин Гонти – один из первых, кого хоть как-то удалось спасти. Почти тридцать лет назад... Он был еще ребенком тогда...

– И все это время он...

– Господа Гонти были весьма состоятельны... Сначала ВР применяли как средство лечения. А потом... Вот уже пятнадцать лет господин не желает покидать ТОТ мир. Теперь его называют «Второй Эбисс-Айл»... Сначала он ничем кроме ВР не интересовался. Стал одним из лучших разработчиков. Но потом ему пришлось уйти в коммерцию – после того, как сюда хлынули такие специалисты со всего Обитаемого Космоса... Слава Богу, что сегодня человек может быть коммерсантом, не покидая четырех стен... Господин желает поговорить с вами.

Пьеро аккуратно надавил клавишу, и один из экранов преобразился в окно в зазеркалье.

– Здравствуйте, Следователь, – сказал оттуда ТОТ Гонти.

Гонти, бывший не прикованным к стенду полутрупом, а жизнерадостным царьком преступного мира Эбисс-Айл. Темным Тринадцатым Дожем.

– Мы расставались ненадолго, – с некоторым трудом произнес Федеральный Следователь.

– Спасибо, что не захватили с собой ваших архангелов, Следователь.

– Я просто выставил надежную охрану... – уведомил хозяина Кай.

– Да... – иронически улыбнулся с экрана Дож. – Домашний арест – это именно то, что обезопасит общество от таких как я...

– Собственно, – пояснил Кай, – имеется ввиду обезопасить вас от общества. Не все ваши сообщники еще задержаны. Некоторые из них такие шишки, что без согласия Дворца у Прокурора не получается подпись под ордером...

– Благодарю вас за заботу, – улыбка Дожа стала вконец ядовитой. – Я думаю, суд превратит эту временную меру в постоянную. ВР-тюрьмы законом не предусмотрены, а большего наказания за виртуальные преступления, чем вечное пребывание в виртуальном мире вряд ли можно придумать...

– Не все ваши преступления были виртуальными, господин Гонти... – тщательно подбирая слова, сказал Кай. – Вымогательства и провокация убийств и ограблений – вещи вполне реальные... Не буду подавать на вас в суд лично, но напомню, что попытка меня утопить на вертолете – она повлекла жертвы, между прочим – тоже не во сне приключилась. Да и пытки в виртуальном мире дают вполне реальный эффект. Я бы не сказал, что психика господина Вольфа не пострадала от э-э... общения с вами. У бедняги сильнейший психосоматический невроз... Вряд ли полностью нормальному человеку взбрело бы в голову шататься по «Второму Эбисс-Айл» в образе волка, да еще хромого...

– Только когда он появился на пару с вами, я догадался, чьи это штучки, – Дож кисло улыбнулся с экрана. – Слухи про оборотня уже давно ходили по городу, но я грешил на магов... Я думаю, что когда мое имущество конфискуют, Уолтеру перепадет на небольшую пенсию... Хотя сдвиги у него были всегда – как и у всех нас, заболевших ВР.

– Но, в целом, вы правы... – задумчиво констатировал Кай. – Принимая во внимание ваше состояние, суд мало сможет ухудшить его... Тем более, что закон о конфискации не заденет целого ряда ваших вкладов... Тем не менее, скажу вам откровенно, что единственный способ выжить у вас – быть полностью откровенным со мной. И со всеми другими, кто будет задавать вопросы.

– Потише, Следователь. У меня будут очень хорошие адвокаты. И они привлекут лучших специалистов...

– Доктора Самнера, например...

– Вы здорово ошибаетесь в старике. Он старый друг нашей семьи, и продать меня просто не мог. Не стоило бы его вышибать со службы... Он не был корыстным человеком. Иногда – подбрасывал нам клиентов... С вами он просто перестарался. Боялся, что вы сами выйдете на след «Второго города» и попытался перехватить инициативу. Но вместо этого только ускорил нашу встречу. Но он никогда не желал вам зла... Кстати именно он заставил меня отказаться от попыток убрать вас. Уговорил затащить во «Второй город»... Зачтите ему это...

– Доктор Самнер находится под домашним арестом. Официально – болен, – Кай вздохнул. – Теперь мне не скоро удастся выпить с ним чашечку кофе... Но не усилия ваших адвокатов спасут вас. Только полная откровенность...

– Что вы имеете ввиду? – Дож, кажется, действительно не понимал Федерального Следователя.

– Не ожидал от вас такой наивности, – Федеральный Следователь сцепил пальцы рук в замок. – В дела, завязанные на «Коммон Энтертеймент», впутана половина влиятельных людей города. Им будет очень хотеться, чтобы вы замолчали навеки. Но они легко поймут, что не стоит тратить силы на того, кто уже сказал все.

«Надеюсь», – хотел добавить он, но в очередной раз не смог заставить себя быть жестоким.

– Подумать только, к чему привело расследование, связанное со вздорной, в общем-то, просьбой отыскать уплывшего неведомо куда болтливого левиафана... – задумчиво сказал человек Дворца. – Страшно подумать, что бы было, если бы это творение природы продолжало довольствоваться водами Гавани...

Он и Федеральный Следователь разглядывали чаек над Гаванью. Лейтенант Муни трудился над составлением отчета своему непосредственному начальству.

– Я думаю, результат был бы тот же, – заметил Кай. – В целом. Как только в любое, сколь-либо пустячное дело был бы замешан сколь-либо компетентный человек со стороны, он бы непременно обратил внимание на то, что в Эбисс-Айл существует обширная категория лиц, уверенных, что были участниками событий, которых на самом деле не было. Он бы заметил, что среди людей этих нет сумасшедших. Представлены люди бизнеса, клиенты Гильдии Магов и преступники, совершившие объективно немотивированные эксцессы... А затем, логика расследования непременно привела бы его к тому, что все жертвы подобной э-э... аберрации памяти имеют в семье аппаратуру ВР, или являются завсегдатаями ВР- салонов. Правда, потом дело могло бы обернуться по-разному. Думаю, не я – первый, кто заподозрил, что ВР-сеть Эбисс-Айл используется в преступных целях. Я – всего лишь первый, кому удалось докричаться до Дожей...

– Ну, я полагаю, что слух у Дожей обострился, когда они поняли, что Управление может заняться здесь чем-то более серьезным, чем поиски нашаливших китообразных, – несколько нелояльно по отношению к Дворцу, заметил Муни.