— Затем Джон свел меня со своим братом Робертом, — продолжала Мариэлла. — Он тоже стал моим любовником…

— И все-таки как насчет доказательств? — Снова спросил я.

— У меня они есть. Есть и снимки и пленка… Помогите мне. И они будут ваши. Но большего вам я пока не скажу.

Что за снимки обещала Мариэлла Новотна? — Этот вопрос не выходил у меня из головы в тот день. Кроме того, я не мог отделаться от чувства, что все предложения Новотной и даже сама ее просьба о содействии в получении визы, — вещь надуманная и не слишком ее заботящая. Слишком несерьезно и неубедительно выглядело все ее поведение.

Тем не менее, вернувшись в Лондон, я подготовил отчет и передал его резиденту. Прочитав мое донесение, он сказал;

— Женя, Центр мы, конечно, о Новотной запросим. А пока суть да дело, я проговорю этот вопрос с нашими коллегами из чешского посольства. Ты же не отвлекайся на Новотную. У тебя итак дел хватает.

На том и порешили.

Ни Стивен Уард, ни Мариэлла Новотна после той встречи в Кливдене не возвращались к вопросу о визе для поездки в Чехословакию. А я, получив инструкции от резидента, вскоре забыл в суете многочисленных лондонских дел о разговоре с очаровательной блондинкой, разыгравшей со мной короткую интрижку в Спринг-коттедже.

Прошло больше года. И вот накануне Карибского кризиса Стив опять заговорил со мной о Новотной. Почему? Точно не знаю. Может быть, Мариэлла сама напомнила ему о себе телефонным звонком или кратким визитом в Кливден.

После доклада генералу Павлову об очередной встрече с лордом Эрраном я решился спросить у шефа:

— Анатолий Георгиевич, вы помните просьбу Новотной?

— Ну и времечко же ты выбрал, Женя, чтобы о ней вспоминать? Разве ты не видишь, что сейчас творится? Войной пахнет. Займись лучше карибскими делами.

— А разве я ими не занимаюсь?!

Павлов заметил мое раздражение и сказал.

— Женя, неужели ты думаешь, я бы тебя не проинформировал, окажись предложение Новотной принятым Центром?

— Значит, был отказ?

— Не совсем.

— Что значит «не совсем», Анатолий Георгиевич?

— То и значит, Женя. Ты же человек военный. Сам должен понимать. Не все я имею право тебе докладывать. Добавить могу лишь одно: с твоей Новотной уже работают. И не гоже нам влезать в чужие дела.

Больше расспрашивать шефа о Новотной я не стал. Дело прояснилось позднее. Оказалось, что свои услуги советской разведке предложила не только Новотна, но и ее промоутер Гарри Тауэре. И тут не обойтись без рассказа о том, как это произошло, и что это был за человек.

Гарри Алан Тауэре родился в 1920 году в Великобритании в семье театрального менеджера. Сначала родители отдали его в детскую актерскую школу «Италия Конти», затем он учился сценарному мастерству и искусству диск-жокея. В годы Второй мировой войны рядовой Тауэре работал на радиостанции британских вооруженных сил, писал сюжеты для радиопрограмм. После демобилизации начал сотрудничать с радио Би-Би-Си. В 1950 году при финансовой поддержке матери основал собственную компанию «Тауэре оф Лондон», которая взялась за продажу радиопрограмм.

В середине 50-х мистер Тауэре стал заниматься приобретением американских телевизионных программ для Эй-Ти-Ви — новой британской корпорации, начавшей в 1955 году телевещание в Лондоне по выходным дням — в субботу и воскресенье. Телевидение с каждым годом становилось все более популярным в Европе, и американская телепродукция — фильмы, сериалы, развлекательные шоу — охотно покупалась хозяевами частных телеканалов. Казалось, это был выгодный бизнес, так как он не требовал дополнительных издержек, связанных с производством собственных программ. Тауэре рассчитывал на приличный доход. Однако, первые несколько лет работы обернулись для Эй-Ти-Ви, где он получил руководящую должность, лишь огромными убытками.

Тауэре оказался в отчаянном положении. Он искал любую возможность, чтобы заработать, не гнушаясь никакими средствами для достижения успеха. В эту пору с ним и познакомилась Мариэлла Новотна. Она, естественно, ничего не знала о банкротстве Тауэрса. Согласившись работать на него в США, девушка попала в руки мошенника и лжеца. Никакой работы в рекламном бизнесе за океаном она, естественно, по прибытию в страну не получила.

В протоколе нью-йоркского отделения полиции, составленном со слов миссис Новотной, есть следующая запись:

Судя по протоколам полицейских допросов Новотной, она пыталась представить себя невинной жертвой жестокого обманщика-сутенера, заманившего ее в ловушку и заставившего работать на себя. На самом деле эта молодая и авантюрная девица была вовсе не прочь заняться сексуальным бизнесом в Америке. И ее вполне устраивала роль Гарри Тауэрса, который поставлял ей дорогих клиентов из великосветского круга своих знакомых.

Понятно, что если бы Новотной пришлось не по нраву предложение Тауэрса, она вполне могла бы бросить этот грязный бизнес и вернуться в Англию. Но она, судя по всему, вошла во вкус «первой древнейшей профессии» и не собиралась оставлять начатое ими дело. О насилии со стороны Тауэрса здесь, очевидно, не могло быть и речи. Их партнерство было взаимным и добровольным.

В марте 1961 года помощнику окружного прокурора Уильяму Рейли позвонил по телефону один из осведомителей и сообщил адрес квартиры, в которой по его сведениям занимаются проституцией. Полицейская группа 18-го участка Нью-Йорка была послана по указанному адресу.

Патрульный Томас Флад, одетый в гражданское, позвонил в дверь, представился одним из клиентов. Дверь открыла полураздетая Мариэлла Новотна. Флад вошел в квартиру и предъявил свой жетон полицейского. Тауэре спрятался в шкафу, но его без труда нашли и препроводили вместе с Мариэллой в участок. При допросе до смерти напуганный сутенер отрицал все, даже то, что он знаком с Новотной. Не помогло. Оба были арестованы и предстали перед судом по обвинению в проституции и сутенерстве.

В ходе расследования Мариэлла предъявила полицейским адресную книгу, в которой фигурировали имена и телефоны ее клиентов, знакомых Тауэрса. Среди них было немало весьма высокопоставленных людей — политических деятелей, бизнесменов, юристов. Расследование приняло новый оборот. Дело немедленно передали Федеральному бюро расследований.

Эту книгу в архиве ФБР пытались в дальнейшем получить многие желающие. Но она, конечно же, не сохранилась.

— Ее должно быть уничтожили за ненадобностью, — объясняли пропажу вещдока сотрудники ФБР.

Новотную и Тауэрса продержали в полицейском участке недолго. Их дело было кристально ясным. Состав преступления очевидным. Но, как ни странно, приговором суда оно не закончилось. Причиной тому, — и это очевидно, — рассказ Мариэллы о том, что в числе ее клиентов были братья Кеннеди. Влиятельные люди в Вашингтоне, естественно, не могли допустить публичного рассмотрения в суде дела Тауэрса и Новотной. Они прекрасно понимали, что в ходе слушаний связь Мариэллы с братьями Кеннеди легко могла бы всплыть на поверхность и попасть в прессу.