— Квартиру можно исключить.

— Когда охранять: круглосуточно или в какое-то определенное время?

— Минус ночь.

— Как: с применением спецсредств, оружия? Мне полагаться только на себя или будет кто-то еще в охране?

— Насчет применения оружия: клиент должен остаться жив, а дальше будем разбираться. А насчет количества охраны — это, как вы понимаете, зависит от того, насколько боится за свою жизнь клиент. Зная господина Козельского, думаю, охрана будет минимальной. Все?

— Да. Пока.

— Тогда еще один мой вопрос. Вы не чувствуете дискомфорта; вам, бывшему капитану спецназа, приходится заниматься охранной деятельностью?

Иван то ли усмехнулся, то ли просто шумно выдохнул. Вопрос, заданный коротышкой, задавался им caмому себе десятки, если не сотни раз.

— Я служу тому, кто ценит мое мастерство. Армия перестала меня уважать — я из нее ушел. И не жалею. И вряд ли пожалею когда-нибудь.

Последнюю фразу произнес нарочито твердо, словно убеждая самого себя. Но действительно так уж и не пожалеет? Отчего же эта проклятая, вышвырнувшая его из строя армия снится по ночам? Гражданская жизнь столкнула его с множеством офицеров, и через все встречи и разговоры с ними Черевач вынес одно: позови их армия снова — многие бросят «БМВ», деньги, должности и вновь наденут погоны. Нет, они уже другие, они уже заглотили золотого тельца. Но сегодня их еще можно позвать назад. Сегодня таких еще много. И он, капитан запаса Иван Черевач, среди них. Но только бы кто позвал, предложил интересную должность. Не зовут… А крючок заглатывается еще больше.

Но собеседование, если не принимать во внимание всякие внутренние переживания Черевача, кажется, удовлетворило Асафа, и он перешел к более конкретным деталям:

— Мы будем вам хорошо платить. Но вы пойдете не в «личку», не в личную охрану президента фирмы. Здесь он прикрыт. А вот как вы посмотрите на должность начальника службы безопасности всей фирмы?

Это было безумное повышение. По армейским меркам, со взвода — на полк. Как в войну. А что, сейчас война?

— Мы не берем людей с вокзала, вы это прекрасно знаете, — дожимал свою сторону Асаф, уловив некоторое сомнение в глазах собеседника.

— Я не о том. Справлюсь ли? Вы же знаете, что сейчас я работаю обыкновенным охранником.

— Имеющий глаза да рассмотрит, кто как относится к делу, — философски изрек коротышка, и это было тем более смешно, что он напомнил о своей близорукости. — У вас есть практика и, что немаловажно для нас, удостоверение на охранную деятельность. Единственное, что попрошу, — под это ваше разрешение мы возьмем в службу безопасности несколько парней, которые не прошли еще проверку и ничего не заканчивали. Но такая практика повсеместна и, надеюсь, не вызовет у вас возражений.

Иван промолчал. «Чистые» фирмы никогда не пойдут на подлог, им репутация важнее. В Москве, как он слышал, уже около тридцати тысяч вооруженных частных охранников — и сколько из них прикрыто теми, кто получил удостоверение на ношение оружия законно? Получается, что целые батальоны гуляют по столице, но ведь это до первого выстрела, до первой разборки. Оружие, если взято в руки, оно ведь не против белых медведей, а против конкурентов.

Впрочем, об этом пусть болит голова у президента фирмы.

Он отвлекся от своих мыслей и вновь внимательно посмотрел на коротышку: какие еще условия?

— Фирма у нас небольшая, поэтому работы предстоит не так уж и много, — продолжил тот, поймав нужное выражение глаз собеседника. — Будем стараться действовать в рамках закона, ибо контакты с правоохранительными органами нам ни к чему. Согласны?

— Так точно, — неожиданно даже для себя по-военному отрапортовал Черевач. Может, потому, что предстоящая служба предполагалась более военной, чем та, где он значился на вторых ролях до сегодняшнего дня?

Форма ответа тем не менее понравилась собеседнику, и тот не стал скрывать удовлетворения:

— Да, желательна армейская дисциплина. Для всех. Предусмотрите штаты на будущее: в перспективе должны работать отделы наружного наблюдения, оперативно-технический, связи, негласных контактов и даже вышибания денег из «забывчивых» клиентов.

— Людей подбирать самому?

— И самому тоже.

— Мои отношения с президентом?

— Как сложатся. Но чем ближе и доверительнее контакт, тем лучше для работы. Вы должны президента питать информацией. Ваши люди должны знать всех, кто будет приходить в фирму. Обязательно перепроверить всех, кто будет принят на работу. Вы, если уж говорить о серьезной работе, должны будете иметь ребят, которые, образно говоря, могут и подорвать к чертовой матери конкурента, если он лезет на рожон. Тем более занимаемся мы нефтью, а это, сами понимаете…

Иван не понимал — какая разница, чем заниматься. Хотя нефть — да, нефть, говорят, делает большие деньги.

— Ну, так как насчет подорвать конкурента? — вернулся почему-то к своей предыдущей фразе собеседник.

— Если это создает угрозу фирме… — решил не пугать пока отказом Иван.

Порекомендовать его коротышке могла только Людмила. Можно было подивиться ее связям в коммерческом мире, тем более что сама она работала в налоговой полиции. Но кто его знает, может, как раз там и формируются эти связи и выходы. Он даже не удивится, что «Южный крест» — «крыша» той же самой налоговой полиции. А что, очень даже может быть. Где она раньше была, эта служба, когда он ушел из армии? Можно было бы попробовать поступить туда. Интересно, как бы в этом случае они встретились с Соломатиным? Но встретились бы уж точно. И тогда не было бы заискиваний перед коротышкой, раздвоенности в душе.

Ссоры с Надей не случилось бы, потому что за ссорой, по большому счету, стоит его неудовлетворенность своим сегодняшним положением, нервозность, обида на вся и всех за неудачную службу…

Ответ Ивана, даже такой уклончивый, тем не менее удовлетворил экзаменатора, и он раскрыл портфель. Иван уже сто лет не видел чиновников с портфелями, они остались где-то в другой жизни, но вот, выходит, кто-то прорывается со своим скарбом и своими привычками и в настоящее. По крайней мере это похвально. Он тоже ни в чей, ни в этой жизни ни под кого не подстраивался. Он ждал — и вот дождался. Заметили и оценили. К сожалению, не в армии…

— Это аванс, — протянул Асаф небольшую пачку долларов.

— То есть я принят на службу? — не торопясь брать деньги, спросил Иван.

— Да. Получать, как во всех солидных организациях, будете «зелеными». Или лучше рублями?

Иван не стал играть в рублевый патриотизм и молча забрал доллары. И тут же получил продолжение инструктажа уже как начальник службы безопасности:

— Ваши люди, я повторяю, должны уметь все: вести разведку, стрелять, минировать и разминировать, по глазам узнавать характер человека и его намерения, уметь раскрывать ложные фирмы и вычислять поддельные документы, не спать сутками и пить ведрами или, наоборот, спать сутками и не пить месяцами.

— Если не подойду, не стесняйтесь сказать об этом сразу, — соглашаясь, попросил об единственной услуге Иван.

Плевать, где работать. Лишь бы платили. Это первый раз трудно было сорваться с места. А теперь пошло-поехало. Жизнь одна.

— Не постесняемся, — успокоил коротышка.

Встал из кресла, подошел вразвалочку к окну. Посмотрел на улицу.

— «Москвич» можешь отправить на прежнее место службы, — не оборачиваясь, предложил он. —