было не столкнулся нос к носу с Конем. И, как ему показалось, «очень удачно» шмыгнул в поперечный коридор, перебрался на другой борт, спустился палубой ниже и быстренько спрятался в своей каюте, сделав вид, что окриков комэски (вице-адмирал Доброскоченко в то время был еще командиром нашей эскадры) «не слышал».
Но не тут то было. Через некоторое время послышался стук в каютную дверь: «Мичман Киселев, откройте! Вице-адмирал Доброскоченко.» В ответ, естественно, тишина. В каюте «никого нет».
«Товарищ Киселев, говорит командир эскадры, открывайте, я знаю, что вы здесь!» В ответ — гробовая тишина.
Еще некоторое время Конь бушевал, даже ручку двери дергал, но безрезультатно. Наконец, послышался звук уходящих шагов.
В коридоре, за дверью каюты, наступила долгожданная тишина. Киселев с облегчением перевел дух. Пронесло!
Прошло минут пять-шесть. Вдруг, со стороны коридора снова послышались звуки шагов быстро идущего человека, раздался стук кулаком в дверь и крик: «Кисель, сука, открывай!»
От такого наглого обращения наш Володя опешил, распахнул дверь.
«Вице-адмирал Доброскоченко. Каюту к осмотру!» — улыбаясь, проговорил Конь….
О дальнейшем уже рассказывать не интересно: обычная грустная история с «лишениями», «выводами» и сдачей зачетов по знанию Корабельных Правил.
Смеялись долго и довольно громко, позабыв осторожность. Особенно Слава, впервые услышавший эту историю.
— Ну, мужики, накормили, спасибо. Пойду я. Отдыхайте. — Стал прощаться наш гость.
— Может, еще рюмочку примешь на дорожку, или чайку налить? — предложил Конюхов.
— Нет, нет. Спасибо! Пойду я. Есть еще дела. Кстати, я раздобыл две видеокассеты с записью игр КВН (Клуба Веселых и Находчивых). Заходите, посмотрим вместе.
— Спасибо. Будем свободны — зайдем! — пообещал за всех В.Михайлов, страстный почитатель и болельщик игр клуба.
Через некоторое время, выпив крепкого кофе, Владимир Александрович попрощался и ушел в гости к Протасевичу. Уж больно велик был для него соблазн.
Мы со Славой быстренько убрали следы нарушения Корабельных Правил. Покурили у иллюминатора, хорошенько проветрили каюту и сытыми, хорошо морально отдохнувшими забрались на свои койки, чтобы чего-нибудь почитать на сон грядущий.
В открытый иллюминатор, шевеля шторами, задувал легкий ветерок. Слышался плеск волн за бортом и отдаленный звук работающего в каком-то вентиляторном отделении двигателя. Глаза слипались.
Уже засыпая, бросил взгляд на секретер, где лежала, напоминая о прошлом, «авианаводческая» радиостанция Р-853М.
— Спокойной ночи, старая знакомая. Готовься, завтра поработаем, — прошептал я и забылся.
Вдоль дороги Кабул — Хайратон вытянулась колонна боевой техники вперемешку с грузовиками.
Первые лучи солнца не принесли долгожданного тепла, а только добавили тревоги и, казалось, стал резче неизвестный мне ранее букет местных запахов. Самыми назойливыми были запах выхлопных газов бензиновых, дизельных двигателей и машинного масла. С раскинувшейся перед нами яркой серо-зеленой, густо, покрытой деревьями и кустами, долины, окаймленной высоченными горами, все настойчивей слышался аромат листвы и чего-то незнакомого. Где-то там, среди этих громад расположено печально знаменитое Паджшерское ущелье.
Голова колонны круто сворачивала вправо и почти доходила до этой серо-зеленой массы деревьев прозванной воющими в этой горной стране советскими людьми «зеленкой».
Еще глубокой ночью мы с Игорем Больбатовым отыскали командира разведывательного батальона.
— Никак вашего полку прибыло! — улыбаясь, поздоровался за руку с Игорем крепкого телосложения офицер, одетый в «горняшку» и, повернувшись ко мне, представился: — капитан Петр Дроздов, командир разведывательного батальона 108 мотострелковой дивизии.
Я тоже представился. Мы пожали друг другу руки.
— Давай сразу определимся. Наедине общаемся на «ты», а в общей массе соблюдаем субординацию. Кто чего стоит — определим на «боевых». Игорь — твоя няня. Не геройствовать. Слушаться во всем его и меня. Не шарахаться где попало и не высовываться. Главная твоя задача на этих «боевых»: смотреть и запоминать. Кстати, каска и бронежилет есть?
Я смущенно развел руками.
— Понятно. До заставы Игорь поедет со мной, а ты поедешь на другой БМП (боевой машине пехоты). Поедешь внутри брони. Уж извини, лишнего «бронника» и каски у меня нет. Игорь, проводи своего коллегу к сержанту Орлову. — Комбат махнул рукой в сторону выстроившейся вдоль дороги колонны.
Мой инструктор был заметно удивлен.
— Как, разве Сергей еще не ушел на «дембель»?
— Нет. Большинство «дембелей» упросили меня крайний раз сходить с нами на «боевые». Мол, «молодые» еще сыроваты, нужно подстраховать. Сергей среди них. Я попытался, было, их уговорить. Не соглашаются ни в какую: «Не обижайте, товарищ командир!» Понимаешь, не хочу их брать — до Союза некоторым неделя осталась, а умом понимаю: «молодые» еще довольно «сырые», некоторые только с «учебки» прибыли, да и не хочется обижать солдат, с которыми вместе столько пройдено. Вот и маюсь: правильно ли сделал, что беру их с собой…. Ладно, мужики, пойдем работать. Некогда сентиментальничать!
— Юра, ты не огорчайся, что в БМП запихнули. Дроздову не перечь. Он с виду простоват, а на «боевых» очень крут. Два раза ничего не повторяет. Кстати, Серега Орлов парень геройский. У него «Знамя» (орден Красного Знамени) и медаль «За отвагу». Вот так то.
— Ба, какие люди! Игорь, вижу, что вашего полку прибыло, — … капитан Дроздов снова пожимал нам руки.
Я в недоумении потряс головой и стоял, хлопая глазами и ничего не понимая. Дежа вю в чистом виде. Комбат снова трясет Игорю руку и оценивающе смотрит на меня….
Дроздов, увидев мое состояние, рассмеялся и похлопал меня по плечу.
— Все понятно, вы идете от моего брата. Ладно, мужики, извините, — спешу. Освобожусь — поговорим.
— Они с Петром близнецы, — пояснил Игорь, — один — комбат, другой — ротный.
— Фу, слава Богу, объяснил. Я уже было начал думать, что у меня «крыша поехала». Похожи, как две капли воды. Наверное, их и родная мать путает.
— «Похожи» — не то слово. Не знаю, как родная мать, а комдив их частенько путает…. Все. Пришли.
Так я оказался в компании сержанта Сергея Орлова. Сначала молчали. Честно говоря, я не знал, как здесь принято вести себя с солдатами, поэтому ничего не говорил, а потом уже Сергей, чтобы как-то снять возникшую неловкость стал пояснять значение закодированных цифрами сообщений и докладов, что слышались в радиосети.
— 3–7–3 — начали движение; 0–6–1 — остановились, «муравейник» — кишлак… Товарищ старший лейтенант вы не стесняйтесь, спрашивайте. Я через неделю уже гражданским человеком буду. Здесь кое- чему научился…. Мне в радость, если смогу чем-нибудь помочь вам или объяснить то, с чем вы скоро столкнетесь. А вы откуда прибыли в Афган?
Я вкратце рассказал о себе.
Сергей с удовольствием показывал свое хозяйство, что и для чего предназначено, как все работает.
