Развязка с установщиком виртаина наступила неожиданно. Около полудня со мной связался по служебному каналу Серега Караваев, начальник третьего отдела. Голос его был встревоженным, на лбу отчетливо прорезались морщинки.

– Установщик только что договорился о встрече с дистрибом. О нем у нас пока никакой информации. Если дистриб что-то заподозрит и кинет установщика, как это иногда бывает, – ниточка оборвется. Встреча у них через час, на территории установщика. А у меня почти все люди в разъезде. Поможешь?

– Где это?

– В Чертанове, массив коттеджей.

А ну как дистриб – один из хранителей? Вероятность не так уж и мала, а справки наводить поздно. Предупредить его некому, начнет делать что-то не то пойдут потом разговоры про последние времена, про «при дверех еси». Обыватели не понимают, что последние времена начались еще в конце прошлого века, что колесо истории уже невозможно повернуть вспять.

И не нужно, чтобы у них появлялись лишние подозрения.

Пока не нужно. А.скоро будет – все равно. Недолго осталось ждать.

– У меня тоже люди при деле. Но я лично приму участие и еще пару человек прихвачу. Техникой хоть обеспечишь?

– Этого добра у меня навалом, мирлапы уже работают.

– Отлично. Через десять минут спустимся.

Участвовать в операции одному было бы глупо. А что, если дистриб – и в самом деле не обыватель? Что я, сам его буду выводить из Функции, рискуя подмочить свою репутацию? Тогда вся затея не имеет смысла. А вот если его выведет Юра Смирнов, это будет вполне оправданно. Он молодой, неопытный, кровь горячая. Если дистриб попытается скрыться, Юрчик первым не выдержит. И тогда конец его амбициям, конец разговорам о том, что у Оловянного шерифа появился достойный ученик. Нужен он мне больно… Слишком часто сует свой нос куда не надо. Вот мы его и окоротим.

Помимо Юрчика, я ввожу в группу Аверьяна Никаноровича – во избежание подозрений в умышленном срыве операции. То есть я включаю в группу самого опытного копа, чтобы ликвидировать даже небольшую вероятность прокола. Реакция у Аверьяна уже не та, да и соображать он стал медленнее. Так что вреда от него – для меня лично – не будет, а прикрытие неплохое. Дескать, я обстреливаю молодняк, но и опытным копам даю возможность себя проявить.

Машину Караваев подает ровно через десять минут, еще через тридцать мы прибываем на место.

За коттеджем действительно уже наблюдают два мирлапа – миниатюрных разведывательных летательных аппарата. Один из них, замаскированный под стрижа, сделав несколько кругов над особняком, прячется в гнездо, прилаженное мастерами из третьего отдела прямо под крышей особняка – так, чтобы оно не наблюдалось из окон верхнего, второго этажа. Зарядив аккумуляторы, стриж вновь вылетает на разведку. Второй мирлап – большая стрекоза. Она умеет садиться не только в специальное гнездо- катапульту, но даже на стену особняка, и работает исключительно от тонкопленочных солнечных батарей. Последнее слово техники. Правда, ее большие глаза-объективы пока еще несовершенны, даваемое ими изображение намного уступает тому, что передает стриж. Зато подобраться к объекту наблюдения стрекоза может почти вплотную.

Группа Караваева размещается в микроавтобусе якобы службы БД безопасности движения. Внутри несколько мониторов, снаружи – микрокамеры с телеобъективами, на крыше – замысловатые антенны. Мы видим и слышим все, что происходит в окрестностях коттеджа. Кроме того, две видеокамеры нацелены на окна и реагируют на малейшее движение в них. Все, естественно, записывается на мнемовидеофоны.

Но пока здесь, собственно, ничего не происходит. Во дворе пусто, в комнатах никакого движения.

– Чего ждем? – спрашиваю я у Караваева. Он тоже, за неимением свободных людей, участвует лично. Одет, как всегда, безукоризненно, прическа – словно он только что из салона красоты, выглядит лет на тридцать, не больше. Только морщинки на лбу пишут чертами и резами, что ему уже за сорок.

– Думаю, дистриба. Должен вот-вот приехать. Кто такой, откуда – выяснить не удалось. Группы слежения еще не готовы, но, надеюсь, его логово мы найдем точно так же, как нашли установщика.

Да, сработали люди Караваева четко. Сломали виртаин Афродите, а когда она встретилась с установщиком, аккуратненько его выследили. Неужели в этот раз доберемся до лицензиата? А там, глядишь, и на разработчика можно выйти…

Опасная игра началась, черт побери! И нужно обязательно ее выиграть. Обязательно. Иначе дочка мне такое устроит…

– Ага, едет!

Первым авто дистриба увидел Караваев – на экране телекамеры, контролирующей въезд во двор. Ворота немедленно открылись – хозяин коттеджа явно ждал гостя.

Ну-ну. Посмотрим, что за птица. Хорошо, если обыватель. Тогда у меня в запасе будет как минимум еще одна операция. А если нет? Все произошло так быстро, что я просто не успел навести справки о хранителях, действующих в этом районе. Конспирация хренова… Был бы у меня локальный Список – и проблем бы не было. Но вдруг он попадет в руки обывателей? Вот мне его и не доверяют. Потому и получается, что иногда хранителей я определяю в последний момент, при непосредственном контакте, уже по Знаку. И тогда приходится импровизировать. Проколов пока, правда, не было. Но это ведь до поры до времени. Даже я, со своим достаточно высоким КИ и еще более высоким КА, когда-нибудь лажанусь. Придется тогда пару недель или лет бродить в бутыли, анализируя свои поступки и делая выводы относительно допущенных ошибок. Отдых – дело хорошее, конечно, но коэффициент профпригодности падает. Это все равно как на лыжах с горы съезжать – мне приходилось однажды. Считается, что мчаться вниз весело, дух захватывает. Но потом, если подъемника нет, очень много времени и усилий приходится тратить, чтобы вернуться на уже однажды завоеванную высоту. Так что отдых в бутыли дорого обходится.

Из авто выходит мужчина лет пятидесяти, с лысиной и животиком. К нему тут же подбегает установщик, молодой высокий парень лет… Сколько же ему лет? Судя по фигуре и жестам – до тридцати, но если оценивать по лицу и осанке – за сорок. Интересный тип.

Да это же установщик, начавший сам потреблять виртайн! Продукт ему достается, считай, бесплатно, и умрет он не от ломки, когда деньги на счету кончатся. Нет, он протянет несколько дольше, судя по внешнему виду – еще с полгода примерно. Потом резко поседеет и в одночасье впадет в старческий маразм. И даже не в одночасье, а в одноминутье. Наденет шлем еще вполне дееспособным мужчиной, хоть и состарившимся раньше времени, а снять уже не сможет. Если жена не подсуетится, так и будет ходить со шлемом на голове, натыкаясь на мебель и бормоча что-то нечленораздельное. Один раз я наблюдал такого обывателя. Впечатление – на всю оставшуюся жизнь, мою и моих будущих потомков.

– Что случилось? – спрашивает приехавший. Стрекоза, усевшаяся прямо на крышу авто, не сводит с него своих больших зеленых глаз, и на мониторе прекрасно видно лицо.

Лицо – но не Знак. Его я только собственными глазами могу разглядеть. Но для этого нужно выйти из автобуса и приблизиться к дистрибу достаточно близко, метров на тридцать.

– Кто-нибудь страхует ворота на случай, если дистриб захочет смыться? спрашиваю я у Караваева.

– Пока нет.

– Подозреваю, что за мной следят, – говорит установщик совсем не то, что мы ожидаем от него услышать. – Проверьте, пожалуйста.

Дистриб кладет кейс на садовый столик, открывает его, долго роется в недрах чемоданчика. Ничего не найдя, разочарованно захлопывает крышку.

Это мне не нравится.

– Группы слежения развернуты? – спрашиваю я у Караваева.