Тренировались долго, до самого ужина. Вымотались так, что единственное, чего хотел Стас, — это добраться до постели, рухнуть на нее и заснуть.
Впервые за все месяцы знакомства с Владой Стас надеялся, что и она никаких других желаний не испытывает.
Действительно, ужинали — наспех, бутербродами — они почти молча.
— Без «калашей» нам гнездо Смоли не разорить, — сказал Стас, оглянувшись на розетки, в которых могли быть спрятаны «жучки».
Влада сидела возле стола, бессильно опустив руки, на ее коленях белели хлебные крошки.
— И гранатометы нужны, — продолжал Стас, стеля постель. — Сникерсы сами не управятся.
— Это все, что тебя сейчас волнует?
— Все, — виновато улыбнулся Стас.
— А я хочу только спать, спать, спать… Кто б за меня зубы почистил, а?
— Я готов предложить свои услуги, — оживился Стас. — Правда, я ни разу не попробовал…
— Нетушки, — встала Влада. — Как-нибудь сама справлюсь. Знаю я, чем кончаются эти эксперименты!
— И мне скажи, я тоже хочу знать!
— Не скажу. Думай и дальше о своих «калашах» и гранатометах!
К тому времени, когда Стас убрал со стола и почистил зубы, Влада уже спала, что называется, без задних ног. Стас прижался к теплому боку и улыбнулся.
А ведь она обиделась… Славно-то как… Это приятно, оказывается, когда любимая обижается на невнимание…
Утром, уже после того, как они надели шлемы, но еще не вышли из спальни, Невидимка дал очередные инструкции:
— Твикс, вы меня слышите?
— Слышим, слышим, — ответил Стас той же фразой и с интонациями Зайца, какой им вчера ответили Сникерсы.
— Дополнительная информация. Во флигеле находится центр связи: мини-АТС, две радиостанции и радиотелефонная станция повышенного радиуса действия. Их нужно уничтожить в первую очередь, чтобы Горчичник не смог вызвать милицию.
— Горчичник — милицию? — засмеялся Стас.
— Да, Горчичник — милицию, — рассердился Невидимка. — Его услугами пользуется иногда замминистра МВД и за это обеспечивает крышу. Вам нужно будет уничтожить центр связи во флигеле и радиостанции в джипах.
— А мобильники? Почти у каждого боевика есть мобила! — рассердился Стас.
— База находится в низине, ретранслятор сотовой связи стоит у него на крыше, к завтрашнему дню я его нарисую. Так что вырубить сотовую связь можно одним точным выстрелом.
— Еще вопрос. Мы никак не учитываем окна, выходящие не во двор, а в сторону леса. Горчичник может вылезти через окно, перелезть через забор и — тю-тю!
— Перелезть через забор ему помешает колючая проволока. Так что спуститься он сможет только во двор. А двор вы должны будете контролировать полностью.
— И что, Горчичник не предусмотрел для себя никакого подземного хода, никакого запасного выхода на случай, если запахнет жареным?
— Пока не знаю. Постараюсь выяснить.
— Все равно, Крокодил, без «Калашниковых» и гранатометов мы вряд ли что сделаем. Нам нужны автоматы!
Стас замер. Проглотит или не проглотит? Действительно Невидимка — это Крокодил Гена, который пытается с их помощью освободиться, или это Кукловод готовит из них камикадзе, добровольцев, с радостью идущих на смерть?
— Где я их возьму?
— Там же, где пистолеты и гранатометы. Ты же их собираешься где-то брать?
— Пистолеты я знаю, где можно достать, а вот автоматы… Ладно, подумаю. А почему ты назвал меня Крокодилом?
— Потому что ты, как крокодил, сидишь в мутной воде и ждешь добычу.
— Какая-то странная аналогия. Я жажду свободы, а не добычи, и активно работаю в этом направлении. Ладно, кончай базар, выходите.
— Влада, ты слышала наш разговор? — спросил Стас, поворачивая колесико замка.
— Слышала. Выходи уже, не теряй даром времени.
Стасу очень хотелось спросить у Влады: «Ну, как моя проверка? Крокодил это или не Крокодил?», но он понимал — сейчас этого делать нельзя. Только в обед или вечером, только в ванной под шум льющейся воды…
— Ну что, Крокодил это или нет? — спросил Стас, едва они вошли в ванную и включили воду.
— Если бы я хоть раз слышала его голос…
— Нет, а реакция?
— Замедленная. Или потому, что это Крокодил и он удивился: откуда мы знаем его имя? Или потому, что это не Крокодил, который удивился: почему его так называют? Реакция соответствует обоим случаям.
— Я тоже ничего не понял.
— Но себя мы выдали.
— Ты сердишься на меня за это?
— Нет. Наверное, это уже не имеет значения. Нам никогда не взять эту базу!
Влада заплакала. Стас, еле касаясь, обнял ее. Влада не отстранилась, как обычно, а даже немножко прижалась к нему.
— Ты сегодня сколько пуль схватил?
— Три.
— Из них одну мою. И я две. Нас пять раз за сегодня убили! Пять!
— Сегодня — только третий день тренировок, и задача с каждым днем усложняется. Когда Крокодил введет все условия, мы найдем правильную стратегию и пули ловить не будем!
— Ты обещаешь? — улыбнулась Влада сквозь слезы.
— Гарантирую!
— Как всегда…
Стас понимал, что шансов у них немного. Но не мог же он сказать это Владе? Сама все должна понимать, не дурочка. И, кажется, понимает. И, как ни странно, перестает плакать. И понять, почему она только что заплакала, а потом перестала, гораздо труднее, чем вычислить, Крокодил их сейчас ведет или кто-то другой и, самое главное, куда ведет?
На следующий день им выдали автоматы.
Кроме того, Крокодил показал им портреты Горчичника.
— Я не знаю точно, кто из них Горчичник, — прокомментировал Крокодил. — В том, что это один из троих, я уверен. Постарайтесь нейтрализовать всю троицу. А может, и четверых — говорят, у Горчичника есть брат, но я его ни разу не видел и даже не знаю, на базе он или в Москве.
Первый Горчичник напоминал быка, не заколотого молодым на корриде, обрюзгшего, потяжелевшего и от своей никчемности, ненужности ставшего еще более опасным. Стрижен он был коротко, смотрел исподлобья, набычившись, и глаза его были пустыми и безжалостными.
Второй был высок, массивен и тоже стрижен очень коротко. Его беспросветно угрюмое лицо показалось Стасу знакомым.
Он чуть было не закричал: «Серьез! Да это же Серьез!», но Влада вовремя нашла и сжала его руку: «Молчи!»
