наслаждением. Его имя само слетело с ее губ гортанным криком, когда по телу пробежала дрожь сладостной агонии. Спустя мгновение он присоединился к ней, утолив собственный жар и излив свое семя глубоко в утробу Дженни.

Пальцы Дженни, до немоты сжимавшие медные перекладины кровати, разжались. Она медленно опустила руки, но не притронулась к Кристиану. Он лежал на ней, и она чувствовала, как бьется под ребрами его сердце. Его дыхание овевало теплом ее шею, и Дженни чувствовала на своих волосах его легкие нежные поцелуи.

Приподнявшись на локте, Кристиан вышел из Дженни.

– Все в порядке, – сказал он, потянувшись за скомканной простыней, – сейчас я накрою и тебя, и себя. Можешь открывать глаза.

Дженни подождала, пока простыня ляжет на ее груди, и лишь тогда последовала его совету. Кристиан улыбнулся:

– У тебя красивое тело, Дженни. Не надо его стыдиться.

Одна мысль о том, что он не может ее нарисовать, злила Кристиана.

– А я и не стыжусь, – тихо сказала Дженни, показывая на зеркало. – Но я не настолько глупа, чтобы любоваться своим отражением.

– Совсем недавно ты была вполне довольна собой, – заметил Кристиан, напомнив ей о том, как она вертелась перед зеркалом, осматривая свои ноги.

Дженни вспыхнула:

– Не знаю, что на меня нашло. Наверное, все дело в бренди. Я никогда раньше не пила его. Обычно я пью вино.

– Бренди намного крепче вина, но не в нем причина твоего состояния. Уверен, что Амалия опоила тебя.

Дженни попыталась сесть, но Кристиан удержал ее, положив руку ей на плечо, и нежно провел кончиками пальцев сбоку по шее.

– Ты такая красивая, Дженни! – ласково сказал он. – И наверное, твое обаяние отчасти объясняется твоей невинностью. А Амалия Чазэм коллекционирует красивые штучки. Кроме картин, изумрудов, изящных лакированных шкатулок и парижских туалетов, наша дорогая мисс Амалия знает толк в молоденьких женщинах. У нее есть… э, разведчики, которые рыщут по городу…

– Вы хотите сказать – сутенеры? – поправила Дженни.

– Да, я хотел сказать сутенеры, но не думал, что ты знаешь это слово. – Она только пожала плечами, и Кристиан понял, что объяснений не дождется. – Как бы то ни было, у Амалии работают мужчины, которые поставляют ей женщин. Не сомневаюсь, что большинство этих женщин приходит к ней добровольно, но я слышал, бывают и исключения. Представляю, как обрадовалась Амалия, увидев тебя на своем пороге! Я бы даже усомнился в ее рассудке, если бы она упустила такую добычу.

Во рту у Дженни пересохло, она с трудом сглотнула.

– Она хотела, чтобы я у нее работала? – недоверчиво спросила она. – В этом доме? Чтобы я… я… – Слова застряли у нее в горле. Тут она вспомнила, чем только что занималась с Кристианом Маршаллом, и ей захотелось провалиться сквозь землю. – Боже мой, – пробормотала она, – я ведь уже сделала это!

– Погоди, – сказал Кристиан нахмурившись, – это было… совсем не то. Черт возьми! То, что произошло между нами, не имеет никакого отношения ни к Амалии, ни к этому дому.

– Неужели? – с вызовом спросила она, удивившись собственной смелости. – Разве вы не сказали, что хотите проститутку?

Кристиан знал, что в конце концов пожалеет об этих словах, но не думал, что это случится так скоро.

– Не делай из меня злодея! Я тебя сюда не звал. Проклятье, да я вообще не знал, что ты здесь! Я был с Мэгги, и вдруг появилась ты.

– Вы знали, что меня опоили! – укорила она.

– Нет, сначала не знал. Я думал, ты пьяна. Ты вошла сюда на заплетающихся ногах, такая беспомощная и глупенькая как ребенок. Потребовалось совсем немного времени, чтобы ты стала доступной.

От возмущения у Дженни раздулись ноздри.

– Ложь!

– Нет, не обманывайся сама! Ты хотела меня.

– Это вы заставили меня! – бросила она в ответ.

– Ты чертовски права! Или ты предпочла бы страдать от последствий порошка Амалии?

– Лучше это, чем вы!

Он наклонился вперед, приблизив к ней лицо. Теперь от его взгляда веяло холодом.

–  Это называют позывом, – вкрадчиво заговорил он, – я слышал, что от такого порошка горит все внутри. Женщина так воспламеняется, что просто сатанеет от желания отдаться мужчине. Любому мужчине, Дженни! Говорят, что позыв не проходит, если нет мужчины. Сегодня ночью я был нужен тебе. Не возьми я тебя, ты бы сейчас уже лезла на стенку, черт побери!

Дженни представляла себе те картины, которые рисовал ей Кристиан своим сиплым, безжалостным голосом, и по спине ее бегали горячие искры стыда.

– Я вам не верю, вы лжете! Не может такого быть!

Чуть откинувшись назад, Кристиан пожал плечами:

– Ну, мы все равно никогда этого не узнаем, верно? Или ты хочешь, чтобы я попросил у Амалии еще немного ее порошка? Есть желание проверить мои слова и свои ощущения? Думаю, еще разок я смогу удовлетворить тебя, а потом придется звать на помощь кого-нибудь другого.

Дженни закрыла уши.

– Хватит! Не надо больше об этом! Я не желаю слушать! – Кристиан отдернул ее руки, и она пнула его ногой. – Оставьте меня! Лучше бы я сюда и не приходила! Лучше бы миссис Брендивайн… – Дженни перестала вырываться. Тревога, вспыхнувшая в ее нежных глазах газели, охватила все ее существо. – Миссис Брендивайн! – прошептала она. – О Господи, как же я могла забыть? Я ведь ничего не сказала!

– Дженни? – Кристиан замер и посмотрел на нее в упор. – О чем ты говоришь? Что с миссис Брендивайн?

– Она посылала за вами.

– Это я уже понял, – сухо сказал он, недоумевая, с чего вдруг так всполошилась Дженни. – Ты сказала, что она послала тебя за мной.

– Да, но не сказала почему. – Дженни рванулась из рук Кристиана, и на этот раз он ее выпустил. Она тут же села, натянув на себя простыню. – Бедная женщина поскользнулась на льду и сломала ногу. Пока я сидела с ней, Мэри-Маргарет сходила за доктором Тернером. Когда миссис Брендивайн начала звать вас, мы, то есть прислуга, которая осталась в доме, решили, что надо поставить вас в известность о случившемся. Но получилось так, что послать было некого, кроме меня.

Пока Дженни говорила, Кристиан отбросил простыню и спрыгнул с кровати. Ничуть не смущаясь своей наготы, он начал собирать одежду, время от времени кидая в сторону Дженни ее вещи.

– Я должна была сразу сказать вам об этом. Я бы так и сделала, если бы Амалия меня не опоила. Я хотела написать вам записку, но она совсем сбила меня с толку.

Кристиан натянул белье и туго завязал шнурок на поясе.

– Ничего не понимаю! С какой стати ей было тебя поить, если она знала, что ты пришла с сообщением для меня? – спросил он задумчиво, обращаясь скорее к себе, чем к Дженни.

– Но у меня не было возможности сказать ей, кому предназначено мое сообщение. – Она наморщила лоб, пытаясь вспомнить, как было дело. – По крайней мере мне так кажется. Да, точно, я не говорила ей этого. Нас перебили, и она ушла, а потом ушла и я.

– Знаю, знаю, – сказал он насмешливо, – она тебе не понравилась. Ты мне это уже говорила.

Дженни села на колени, прижав к себе простыню. Она и не пыталась одеваться.

– Пожалуйста, поверьте мне, мистер Маршалл! Клянусь, я сказала бы вам про миссис Брендивайн, если бы у меня было все в порядке с головой!

– Верю, – грубо бросил он и указал на разбросанную возле кровати одежду, – одевайся!

Дженни едва слушала его. Она все еще пыталась собраться с мыслями и припомнить, что случилось после того, как она вышла из кабинета Амалии.

– Я ходила по ее комнатам в поисках другого выхода. Уже тогда у меня была тяжелая голова и подкашивались ноги. Я нашла черный ход и даже вышла за ограду, но тут вспомнила, что должна была повидаться с вами. А я-то уже и забыла, понимаете?

– Понимаю, – сказал Кристиан, изо всех сил стараясь сохранять терпение. – Ну, ты будешь одеваться или нет?

– Отвернитесь.

–  Что?

– Отвернитесь, – повторила она.

– Ну, знаешь ли! Это все равно что закрывать двери конюшни, когда лошадь уже… – Он осекся, увидев, что она совершенно серьезна. – Ладно, пожалуйста.

Кристиан отвернулся и просунул ноги в свои черные выходные брюки.

Дженни сбросила простыню и натянула на голову сорочку. Увидев широкую полосу, оторванную от ворота, она вздохнула.

– Мои варежки и накидка в бельевом шкафу в коридоре, – сказала она, натягивая чулки, – я спрятала их за стопкой белья.

– Конечно, – Кристиан выставил руку, пытаясь удержать ее от объяснений, – нет, не говори ничего! Уверен, у тебя были на то свои причины.

– Да, были. Я не хотела, чтобы кто-то на этаже заподозрил, что я не отсюда. И это сработало, потому что, когда я встретила мисс Брайен, она приняла меня за горничную. – Помолчав, она многозначительно добавила:

– Не за проститутку!

– И все-таки послала тебя ко мне? – наконец-то до Кристиана дошло. Он вспомнил, как назвал Мэгги именем Дженни. Хорошо еще, что она не выцарапала ему глаза за такую оговорку! – Ладно, это не важно. – Он вздохнул, застегивая запонки на манжетах белоснежной рубашки. – Я знаю, почему она это сделала. Ну что, ты готова?

–  Почти.

Она зашнуровала свои черные полусапожки и натянула платье. Не хватало нескольких пуговиц, а скромный треугольный вырез был разорван до самой груди. Дженни сползла с кровати, придерживая рукой лоскуты платья.

– Я оделась. Мы можем идти.

– Подожди здесь, я схожу за твоей накидкой.

– И варежками.

– И варежками, – повторил Кристиан, – заодно посмотрю, где Амалия. Думаю, будет не так просто вывести тебя отсюда, особенно если Амалия решила взять тебя в оборот и сделать одной из ее пташек.

– Но я не хочу! Вы ведь не позволите ей это