мускулом.

— Нет, не все. Это Пауль меня научил.

Алексис решила дождаться его реакции, но Клод продолжал молча смотреть на нее своими зелеными глазами. Вид его был совершенно невозмутим.

— Вы не имели права забирать меня с острова, капитан.

Алексис полагала, что Клод поймет ее, что она сможет произвести на него впечатление. Однако на этот раз ее методы не действовали. Она проигрывала. Более того, Алексис даже показалось, что моряк слегка ухмыльнулся, и это ее взбесило.

— Капитан, у меня есть, чем заняться дома. Я не хочу в Штаты.

Если бы только Пауль мог это слышать!

— Вы должны развернуть корабль и отвезти меня обратно.

— Должен? Я не ослышался? Вы сказали, что я вам что-то должен, мисс Денти?

В голосе Таннера звучало искреннее удивление.

Лендис был прав, подумал Клод. Эта девушка знала, что говорит, когда давала клятвы там, на холме; и сейчас она была преисполнена решимости сделать то, что обещала. В какой-то мере ему это даже нравилось, хотя он никогда не решился бы сказать об этом вслух.

— Лучше Алекс или Алексис — можете меня называть, как хотите, но вы не ослышались. Я сказала, что вы должны вернуть меня туда, откуда увезли. Вы не имели права решать за меня; я прошу вас исправить ошибку и отвезти меня обратно.

— Честно говоря, я не заметил, что вы меня о чем-то просите, Алекс Денти…

Ему нравилась эта прямота. Она как нельзя больше подходила ко всему ее облику.

— Я не слышал ничего, кроме требований. Честно говоря, ваши слова звучат крайне неблагодарно.

— Я не могу быть вам благодарной, если вы не даете мне распоряжаться моей жизнью по собственному усмотрению!

— Но я вам предоставил возможность жить. Это уже кое-что, — терпеливо разъяснил Клод. — На Тортоле у вас никого не осталось. Если вы вернетесь и попытаетесь осуществить свою месть, вы погибнете. И я тогда уже ни за что не буду отвечать.

— Я думаю, вы и не должны нести ответственность ни за мою жизнь, ни за мою смерть. Здесь мне надлежит принимать решения и отвечать за последствия. Мне, а не вам. Что я забыла у вас в Вашингтоне? После всего случившегося что нужно мне в ваших Соединенных Штатах? Ничего. Вот таким будет мой ответ. То, ради чего мне стоит жить, находится где-то в океане, вероятнее всего, вблизи Антигуа — и там я его и отыщу.

— Ну а если не получится?

— Получится.

— Хорошо. Предположим, что вы его нашли. Вы отомстили. Что дальше? Как жить потом, если единственной целью в жизни являлась месть?

— Тогда у меня появятся другие цели. Например Корабельная компания Квинтона. — Алексис с удовлетворением подметила, что брови капитана удивленно приподнялись. Правда, в его взгляде было больше любопытства, чем доверия. — Джордж научил меня всему, что следует знать о деле. После того как я убью Траверса, я вернусь в Род-Таун и займусь строительством новых кораблей. Раз уж так случилось, мне придется взять бразды правления гораздо раньше, чем я предполагала; жаль, что обстоятельства, сопутствующие этой передаче, такие печальные.

— У вас, кажется, есть ответы на все вопросы, Алекс, — Клод, усмехнувшись, покачал головой.

— На все, — быстро ответила Алексис, — кроме одного. Я не знаю, почему вы взяли меня с собой.

— Вы нуждались в уходе. У Джона есть кое-какой опыт по части медицины, он врачевал и более страшные раны. Я без опасения вверил вас его заботам.

Клод изо всех сил старался не отводить глаз. То, что он сказал, было правдой, но не всей правдой. И она догадается об этом, если он опустит взгляд. Ему даже показалось, что Алексис успела его вычислить. От нее не так-то легко было скрыть истину.

— Но вы могли бы оставить меня в городе. Там есть люди, которые помогли бы мне. Мои друзья и, все, кто работал у моего отца, — им я была небезразлична.

— Вам нужен профессиональный врач, а не какая-нибудь знахарка с притираниями, — спокойно пояснил Клод. — В Штатах вы получите настоящую медицинскую помощь.

— Мне и без доктора становится лучше день ото дня. И потом Тортола не необитаемый остров. Там за мной был бы вполне надлежащий уход.

Алексис замолчала. Ей стало ясно: он не собирается ничего говорить об истинной причине своего поступка. И Алексис вдруг пришла в голову мысль, что она не очень-то хочет узнать эту причину. Если он не желает честно говорить с ней о том, зачем забрал ее с Тортолы, нет смысла спрашивать его, почему он не хочет отправить ее обратно. Совершенно очевидно, что оба мотива взаимосвязаны. Нужно было поискать другой путь, чтобы заставить этого упрямого моряка понять, что она не хочет дальше иметь с ним дело.

— Клод, я довольно богатая женщина. Британцы забрали несколько кораблей отца, но кое-что у меня осталось. Немало моих кораблей сейчас в море, с грузом, а денег у меня хватит, даже если придется начать дело почти с нуля. Я сумею отстроить новые суда. Наш дом не очень большой, меньше, чем дома некоторых плантаторов, но это не оттого, что у нас не хватало средств: просто он нас устраивал. Мы жили сравнительно скромно, но не по необходимости, а по собственному выбору. Из всего этого следует, что я могу заплатить вам и вашей команде значительную сумму, если вы доставите меня обратно домой.

Неожиданно встав, Клод взял со стола нож, которым чистил апельсин, и метнул его в дверь. Нож воткнулся в дерево в дюйме от ножа Алексис.

— Нет, — твердо произнес он. — Мне не нужны ваши деньги. Ни мне, ни моим людям.

Алексис отодвинула стул и тоже встала. При этом у нее очень сильно заболела спина, но она старалась не подать вида. Чтобы не упасть, ей пришлось слегка опереться на стол.

— Так чего же вы хотите, черт возьми?

В голосе девушки не было гнева, лишь растерянность и отчаяние. Она не могла понять, почему он отказывает ей в ее столь естественной просьбе.

— Я хочу вам только добра! — мягко сказал Клод.

Алексис слегка покачнулась. Не слишком ли много для одного разговора? Она силилась держаться прямо и, когда он сделал шаг, чтобы поддержать ее, остановила его взмахом руки.

— Не беспокойтесь, сейчас все пройдет.

Она подождала, и боль действительно поутихла. Алексис подошла к койке и села на край, спрятав под нее босые ноги.

— Вы не можете знать, что для меня хорошо и что плохо, — устало заметила она. — Один раз вы уже попытались решить за меня и попали впросак. Я могу вам сказать, что для меня будет лучше всего, но вы, кажется, не думаете, что я способна рассуждать здраво.

— После всего, что вам довелось пережить, я действительно сомневаюсь в этом.

Алексис горько, усмехнулась.

— Я думала, что смогу объяснить, чего хочу, без жалоб и слез… и вы поймете!

Она замолчала, и лицо ее приняло сосредоточенное выражение. Настало время заставить его разобраться в его собственных чувствах. Пусть он сперва сам для себя решит, зачем взял ее с собой. Может быть, только так она сможет купить себе свободу. Черт возьми, ей не хотелось торговать собой. Такую цену нелегко было заплатить, особенно мужчине, который, кажется, больше не вызывал у нее никакой симпатии. Сейчас она была готова его возненавидеть. Вот это как раз и удивляло ее по-настоящему: ведь даже к Траверсу она едва ли испытывала ненависть — этот негодяй того не стоил. Она просто вычеркнула его мысленно из списка людей. Может быть, поэтому так легко было решиться расправиться с ним, лишить его жизни. Все равно, что раздавить муху, таракана, существо, недостойное жить. Безразличие оказалось сильным оружием.