потонул в безсмысленной статике заменящую нормальную умственную деятельность.

Ему вдруг пришло в голову, что возможно он должен что нибудь сказать.

'Как ты мама?' Его собственные слова звучали не искрене для него самого. Он знал, что это были правильные слова, но они ничего не значили для него. У него отсутствовали эмоции, чтобы объединить их со словами.

Она взглянула.'Хорошо'.

Алекс кивнул. Он незнал, что еще сказать.

'Удовлетворен?' Спросил Генри.

Алекс взглянул на мужчину.' Да. Я хочу чтобы с ней было всё хорошо.'

Улыбка вспыхнула из-под белых повязок. 'Хорошо. Запомни это. Запомни, что с твоей матерью всё было хорошо.'

Алекс знал, что Генри угрожал ему, но он не чувствовал эмоциональной реакции на эту угрозу. Было печально, что он не мог найти хоть клочок гнева внутри себя.

'Хорошо', сказал Генри, “теперь, когда мы все знаем, что с мамой всё прекрасно, давай вернем Вас в Вашу комнату. И преступим к вашему длительноиу лечению.”

Алекс кивнул.

Когда он поворачивался, он увидел, что кто-то сидел не далеко на кушетке возле стены. Она носила джинсы и черный топ, но именно ее длинные светлые волосы привлекли внимание Алекса.

Это была Джакс.

Алекс застыл. Он почувствовал порыв эмоций наполняющих его, подходящих близко к поверхности сознания, но слишком далеких чтобы преодолеть пустыню небытия.

Джакс сидела одина на кушетке. Ее руки были расслаблены и лежали по бокам. Ее карие глаза смотрели прямо вперед. Она, казалось, ни о чем не беспокоилась. Алекс отрешенно подумал, что она была ужасно красива.

Генри заметил остановившегося и уставившегося Алекса, усмехнулся.

“Красивая женщина, а, Алекс?”

Впервые за долгое время Алекс почувствовал присутствие темной тени гнева, Где-то внутри.

'Хочешь сказать привет?' - спросил Генри. 'Давай. Пока у тебя есть время'

Алекс подошел к ней поближе и остановился.

'Джакс?'

Она посмотрела на него медленно моргая.

Алекс увидел в её прекрасных глазах искру того, что она признала его.

Та искра была за слоями тех самых лекарств,которые он знал так хорошо и которые так ненавидел, но всё же он видел ту искру.

Если Джакс и узнала его, в чем он был уверен, то болше она не выдавала этого, показывая не больше чем его мать.

Алекс понял, что она делала это преднамеренно. Она просто нехотела подавать вид, что узнала его. Даже под наркотиками она пыталась защитить его, делая вид, что неузнала его

'Хорошо,' -сказал Генри,'похоже она не заинтересована в свидании' Он подошел поближе, подтолкнул локтем Алекса наклонился и шепнул.'Возможно она захочет пойти на свидание со мной, вечерком после отбоя. Как думаешь Алекс? Как думаешь это ей понравится?'

Сквоз бесчувственный туман, Алекс знал, что Джакс была в огромной опасности. Он снова ощутил тёмное присутствие гнева, и на сей раз он был ближе,темнее,сильнее, но даже еслибы он мог достигнуть его, он немог обьединиться с ним.

Ему удалось соврать. 'Возможно.'

Генри хихикал. 'Может быть,она бы хотела,чтобы ты рассказал нам всё, что знаешь о шлюзе. Ведь ты так думашь,Алекс? Думай, что её отпустят если ты сделаешь то, что мы хотим?

'Я надеюсь,' сказал Алекс отстраненым тоном, разыгрывая из себя идиота. И это было несложно.

Генри повернул и подтолкнул его заставляя двигаться. Он поплелся, оглянувшись через плечо. Голова Джакс не двигалась. Её руки висели плетьми по бокам.

Но её глаза провожали его.

Он знал,что она была сейчас в своём частном, одиноком аду. Он знал потому, что и сам чувствовал то же самое.

Если Алекс и был в изумлении до этого, то сейчас он был ошеломлен. А тем временем они продолжали свой путь назад через девятый этаж к мужскому крылу, в его комнату и в памяти начали всплывать какието фрагменты.

Он отстраненно вспоминал, что должен был сделать что-то.

Он знал, что никто непридет, чтобы спасти его.

Он знал, что придется спасаться самому или станет только хуже. По Генри это было вполне понятно. Его мать будет страдать, но хуже всего было то, что было приготовлено для Джакс.

Если Алекс хочет предотвратить это, то ему необходимо что-либо предпринять.

'Вот мы и пришли,' -сказал Генри, когда они наконец пришли к мужской солнечной комнате. ' Ты должен сидеть здесь и наслаждатся светом, и одновременно обдумывать нужные вещи'.

'Хорошо' - ответил Алекс.

Санитар отвел его к кушеткам у стены. Алекс сел не сопротивляясь. На другой стороне комнаты мужчины пялилис в телевизор. Алекс уставился в пол.

Когда он услышал скрип, он посмотрел и увидел, что писк шел от блестящих черных туфель. 'Время перкусить, парни,' - сказал грузный санитар вталкивая тележку в комнату.

'Ты сам как сендвич, Алекс' сказал Генри.

Алекс просто кивнул

'Всё время думай о нужных нам вещах. Думай хорошенько над ответами которые нужны нам потому, что у нас заканчивается терпение. Ты понимаешь?'

Алекс кивнул снова неподнимая глаз.

Генри вручил ему бумажную тарелку с бутербродом из цельного зерна на ней и пластмассовым стаканом апельсинового напитка из телеги. “Поговорим позже.”

Алекс снова кивнул, не поднимая глаз. Он наблюдал за уходящим Генри, он сделал глоток апельсинового сока, держа прохладную жидкость во рту под своим языком, как его ум лихорадочно призывал его к действию. Это было похоже на попытку сдвинуть гору.

Он несколько раз откусил безвкусный бутерброд под звук какого-то интеллектуального шоу. Часто телевизионная аудитория разражалась смехом. Люди смотрящие шоу никак не реагировали.

Алексу нуждался в ответах.

Будучи не слишком голодным, он поставил тарелку с бутербродом. Он просидел некоторое время уставившись в никуда, его разум был безнадежно пуст, он чувствовал себя разочарованным из-за своей неспособности мыслить.

Единственное, что он оказалась бы в состоянии держать в центре внимания был образ Джикс. Эмоции, связанные с её образом были похоронены где-то глубоко внутри него.

Наконец, он встал и стал пробираться обратно к себе в комнату, по дороге пытаясь продумать, что он мог предпринять. Но под давлением Торазина, его мысли небыли четкими. Шаркая по коридору, он понимал, что наркотики мешали думать о способе дать отпор.

Откуда-то, к нему пришла мысль, что состояние в котором нельзя нормально думать и немедленно принимать решения, это и есть проблема. И всё это время он был сосредоточен на проблеме, а не на решении. Реальным решением было устранение того, что мешало ему думать: Наркотики.

В своей комнате, он сел в кресло. Свет в окне, за матовым медленно исчезал в темноте. Через некоторое время он почувствовал запах еды и услышал тележку с обедом катящуюся по коридору к солнечной комнате, где они кормили больных. Когда женщина из столовой всунула голову, чтобы напомнить ему о времени обеда, Алекс только кивнул головой. Он не был голоден.

Когда, сидя и слушая гул верхнего освещения, он пытался вникнуть в суть решения, того как избавиться от наркотиков, чтобы вернуть ясность рассудка. Он сделал заметку в своем уме, как будто он высек её на камне. Он понял, что, чтобы что-либо предпринять, сначала он должен избавиться от