Дракон двинул нижней челюстью, как если бы человек смущенно прикусил губу.

– Делирна умерла.

Колдун помрачнел, словно ему сообщили о смерти хорошего, пусть и не очень близкого знакомого.

– Да пребудет ее душа в кронах Священной Рощи... Как это произошло? Когда?

Я медленно, по одной подбирала разбросанные карты, аккуратно складывая кромочка к кромочке. Ну и что тут такого? Все мы смертны, даже Мать-дриада, Правительница Ясневого Града. Вот только казалось мне, что она смертна немножко меньше...

– Получается, через три дня после твоего исчезновения, – вздохнул дракон, пыхнув то ли дымом, то ли простым воздухом, обратившимся в пар на морозе. – А вот с «как» небольшая проблема. Собственно, для того ты им и понадобился. Делирна, прямо сказать, уже давно воспринимала слова «старая карга» как изысканный комплимент, но о том свете пока что и не помышляла. Дриады уверены, что ее убили.

– Прошло слишком много времени... – Колдун с сомнением качнул головой. – Магия вряд ли поможет отыскать какие-нибудь улики. А я на тот момент и сам мало отличался от трупа, если они об этом.

– Нет, что ты. Конечно, выманить и убить дриаду легче всего удалось бы знакомому магу, от которого она не ожидала подвоха, но с тем же успехом можно и меня подозревать. К тому же тебя просила найти сама Делирна.

Я украдкой любовалась озадаченно вытянувшейся физиономией Вереса.

– То есть?

– Накануне она подозвала одну из помощниц и сказала: «Если со мной что-нибудь случится, позовите SholahWe-ras-sa. У нас будет о чем побеседовать». Та, разумеется, обеспокоилась, начала расспрашивать, но Делирна только усмехнулась и объяснила странную просьбу «всего лишь предчувствием».

Я с грехом пополам понимала дриадский, среди древних языков он ближе всех ко Всеобщему. «Шелест вереска». Интересно, за что дриады дали Вересу это прозвище? Каждое растение для них что-то символизирует: дуб – верность, береза – боль, ромашка – знание, дикая гвоздика – кровь, вереск... вереск... ведь вроде бы слышала краем уха... ага.

Могильный курган. Вероятно, это пошло еще от вересковых пустошей, излюбленного места встреч вражеских армий. Там же их двумя кучками и хоронили; если приглядеться – на любой более-менее пригодной для сражений равнине найдется по парочке поросших вереском холмиков. Так что пусть старшие расы не врут, что все проблемы начались с приходом людей.

Интересно, за что они его так окрестили? Да и Верес, наверное, не настоящее имя, а калька с дриадского.

– С того вечера Делирну больше не видели, – продолжал дракон. – Предполагают, что она тайно покинула пределы Града – скорее всего, с помощью магии, ибо никто из караульных ее не заметил. Впрочем, она и раньше частенько так поступала – вспомни хотя бы прошлогодний случай, когда старая интриганка... ой, то есть усопшая, мир ее праху!... из ниоткуда свалилась прямо посреди стола на закрытом заседании Совета Ковена Магов и с ходу задала всем перцу! Никто понятия не имеет, куда ее на сей раз понесло, но через три дня ее дерево рухнуло, и дриады объявили официальный недельный траур, по истечении которого выбрали новую правительницу.

Рест, вспомнив о своих кухарских обязанностях, расстелил у костра полотенце и под одобрительным взглядом Вереса начал выкладывать на него провизию, неровно пластая туповатым ножом хлеб и копченую грудинку.

– Сколько бутербродов делать? – поинтересовался он, нарушив минуту не то молчания, не то раздумий.

– Мне не надо, – с ходу отказался дракон.

– Мы уже перекусили, – пояснила я, выскребая из снега и небрежно раскручивая на когте широкий ошейник с шипами. – Подвернулся тут один...

– Ничто так не сближает, как совместная трапеза, – ухмыльнулся Мрак.

Мальчишка явственно позеленел, глядя на грудинку уже далеко не с прежним аппетитом.

– Дай посмотреть, – протянул руку Верес. – Вот зараза! – Я полностью разделяла его мнение. Спереди на ошейнике болталась ромбовидная бляха с цифрой «5».

– Выходит, по округе вполне могут бродить еще три такие твари. – Колдун внимательно изучил ошейник, но, не обнаружив больше никаких меток, бросил его в костер. Пламя недовольно зашипело, словно на него плеснули водой.

– Четыре, – машинально поправила я. Верес улыбнулся краешками губ:

– На предыдущем не было ни номера, ни шипов.

– Значит, этого стали выпускать на охоту уже после моего появления в Выселке, – с легким злорадством заключила я.

– Вернее, после того, как они тебя обнаружили, – поправил колдун. – То есть чуть больше пары месяцев назад. Что ж, будем надеяться, у него не слишком много младших братиков.

– И сестричек, – ехидно добавил дракон, покосившись на меня. Я фыркнула, но, увлеченная беседой с колдуном, отложила ответную шпильку на потом.

– Не может быть, за последние три года без моего ведома ни один новый волк в лесу не появился, не говоря уж о нежити! Когда это случилось?

– Недавно, в конце лета. И я убил его не в лесу. В городе, возле самой площади.

– Но откуда-то же он там взялся!

– Вариантов много. Порталы, прорыв Ведьминого Круга... да обычные погреба. Та трехпалая тварь тоже не соизволила поставить тебя в известность о своем прибытии, пока не свалилась как снег на голову.

– А в Выселке есть Круг? – опешила я. – Где?

– Шел, ты веришь в богов? – лукаво прищурился Верес.

– Только в мракобесов. Они как-то чаще о себе напоминают, – проворчала я, сердито скребя за ухом задней лапой. Про Ведьмины же Круги я знала лишь то, что в них лучше не соваться. Вроде как некроманты там свои обряды проводят, и место навечно остается проклятым... или, наоборот, потому-то они туда так и стремятся. Но чтобы такая дрянь – и в городе?!

– Ну и зря. Если бы ты почаще ходила в храм, то заметила бы, какая там на полу мозаика. Эти шестиугольные плиты остались еще от древнего капища, а по углам выложенного из них многогранника видны гнезда для кристаллов – правда, замазанные белой глиной. Но она давно растрескалась, и, думаю, выковырять ее не составит особого труда.

– И Ковен позволил выстроить там храм? – От изумления я так и замерла с задранной лапой.

– Почему бы и нет? Лучший способ что-то спрятать – положить это на самое видное, а для самых ушлых – и самое людное место. Какой маг в своем уме осмелится проводить запрещенный обряд с жертвоприношением в открытом днем и ночью храме?

– Значит, этот вариант можно исключить?

Колдун задумчиво подобрал и растер в пальцах пахучую еловую иголочку.

– Я бы не стал торопиться с выводами.

– Верес, насколько я тебя знаю – замазку ты уже ковырял! – ухмыльнулся дракон, показав по- змеиному загнутые внутрь клыки.

– Ну, ковырял, – со смущенным смешком признался мужчина. – И через пять минут оказался на улице, причем весьма бесцеремонным способом. И где они таких плечистых послушников набирают?! Из раскаявшихся разбойников, не иначе. Не драться же мне с ними было посреди площади...

– Так вернулся бы с городским магом, члену Ковена Дайны не посмели бы отказать в осмотре храма! – Улегшийся было дракон в сердцах снова вскочил. Голова на длинной шее, напротив, так стремительно рванулась вниз, словно собиралась откусить колдуну нос, но остановилась в какой-то полупяди.

– Ты не хуже меня знаешь, во что за последние несколько лет превратился так называемый «оплот магии», – даже не сморгнув, с досадой бросил Верес, – если из пятнадцати входящих в него архимагов я доверяю от силы трем, то что говорить о его городских наместниках?

– Это из-за того, что остальные двенадцать проголосовали за твое отлучение?

Около минуты колдун и дракон буравили друг друга негодующими взглядами, но потом одновременно