предосторожность мага, не желающего, чтобы его творение обратили против него самого.

– Но это же был оберег от оборотня.

– В любом амулете содержится магическая сила, которую можно использовать по-разному. Эффективнее всего, конечно, так, как было задумано мастером. И если бы талисманы всегда так легко взрывались, мои коллеги не использовали бы их направо и налево. Слушай, как насчет еще од...

– Обойдешься. Поехали. И так много времени на болтовню потеряли.

Это был даже не шалашик – косой односторонний навес из занесенного снегом лапника, издалека принятый мною за елку с обрубленной верхушкой. В центре неприглядного, но хоть какого-то убежища от непогоды чернело кострище, по бокам виднелись отпечатки лежаков со вмятыми в снег иголками. Видимо, ночевавшие здесь охотники на рассвете спалили свои еловые подстилки, столбом желтого дыма оповестив отбившихся от компании коллег (или только собиравшихся поутру к ней присоединиться) о своем местонахождении. Простых дров им хватало, возле кострища еще солидная куча осталась. Ну и отлично, свеженького лапника наломать не проблема, а вот хворост из-под снега поди выгреби.

Измученный колдун уснул мгновенно, даже в одеяло толком закутаться не успел – скорчился под ним в три погибели, вздрагивая от холода, но не просыпаясь. Рест вскоре последовал его примеру, а я осталась сидеть, тупо уставившись на мерцающие угли.

Слева и впереди плакали-заливались волки. Поджарый серебристый вожак уже подбегал к навесу, постоял в пяти саженях, принюхиваясь, потом решил, что места в лесу хватит всем, и вернулся к стае. Зараза, с волками и то проще договориться... Я сглотнула царапающий в горле комок. Звери тоже не чужды хандре, но поводов для нее меньше. Они не станут вспоминать и сожалеть о какой-то глупой козе... и куда теперь будет приходить за молоком кошка?

Я решительно встала. Покосилась на колдуна, сняла кожух, накинула поверх одеяла, старательно подоткнула с обеих сторон. Не надейся, ничуть меня твое драгоценное здоровье не волнует! Просто нагретого кожуха жалко. А так вернусь и надену тепленький.

Верес блаженно вздохнул во сне, чуть развернулся. Запихнула ему под бок еще и рубаху со штанами. Ну, хоть трястись перестал. А потом плотно сжатые губы дрогнули, с нежным шепотом вовлекая в улыбку разом просветлевшее, доверчиво разгладившееся лицо:

– Тайринн...

Как будто солнечный луч по нему скользнул – и тут же исчез, сменившись еще более плотной тенью.

Леший знает что. Аж завидно.

Я выпрямилась и шагнула на снег. В лесу было тихо, недобро. Как ни странно это звучит, я не любила полнолуние. Особенно такое, пасмурное, с затерявшейся в облаках луной.

Вроде бы и нет его, но давит, отупляет, не дает уснуть. Маешься, не зная чем заняться.

Решительно встряхнувшись, я потрусила вперед, больше по привычке обнюхивая снег. Это успокаивало, отвлекало от человеческих мыслей. По-настоящему увлекшись заячьим следом, я даже не заметила, как отбежала довольно далеко... и как разом умолкли волки. А когда подняла глаза – среди деревьев неподвижно стояла моя смерть. Мерцала красными вурдалачьими зенками, закипая ликующим ревом.

А я так устала...

– Десять.

– Рыцарь.

– Дайн.

– Маг.

– Эээ... отбой. Тебе сдать?

– Нет, хватает. Ну-с, моя очередь! Ща я тебя! Семь!

– Рыцарь!

– Аааааааа!!! – Вопль проснувшегося Реста наверняка распугал всех гарпий в округе. Разбуженный Верес неторопливо сел, кутаясь в одеяло. Потер заспанное лицо.

– Вы, двое, не могли бы принять нормальный вид? До Белой не так уж далеко, и вряд ли оборотень, играющий в карты с драконом, благотворно повлияет на душевное здоровье случайного прохожего.

– Мне холодно без шерсти.

– Не будь занудой, Верес. Думаешь, мы не учуем его первыми? Семь!

– Козырь! – Колдун огляделся.

– В дурака режетесь, а костер, между прочим, давно потух! На что играете-то?

– На печень, разумеется. – Я мстительно пришлепнула семерку девяткой. – Отбой?

– Против шкуры, – уточнил дракон, скептически разглядывая карточный веер. – Эх, гулять так гулять! Козырной рыцарь!

Я приуныла. Козырного мага было жалко, нагружаться мелочью в конце игры тоже не хотелось.

– Ну и как? – поинтересовался Верес, наклоняясь и беззастенчиво заглядывая в мои карты. – Кому пока везет?

– Хвост уже мой, – осклабился дракон.

– Придется вернуть. У нее сильный расклад. Шкура-то тебе зачем?

– Просто так, чтобы ставки уравнять.

– А для чего ей печень? – шепотом поинтересовался Рест, выгребая из снега остатки дров и складывая их шалашиком на пепелище.

– Если оборотень съест драконью печень, он сможет менять ипостась почти мгновенно и безо всяких усилий, – наставническим тоном объяснил Верес.

– И что, дракон отдаст ее, если проиграет?

– Сомневаюсь, – пожал плечами колдун, – но, по крайней мере, будет должен. Кстати, рад тебя видеть, Мрак!

– Взаимно. – Ящер приветственно махнул хвостом, не отрываясь от карт.

Рест окончательно растерялся.

– Мастер, так это и есть тот самый дракон, которого вы пообещали Шелене? Ой...

Мальчишка прикусил язык, запоздало сообразив, что предмет нашей с Вересом сделки может ее не одобрить. Но подлый колдун только перемигнулся с драконом и без тени смущения уточнил:

– Еще неизвестно, кому кого пообещали. Думаешь, она первый оборотень, жаждущий его ливера?

– Ничего не имею против, – подтвердил дракон, – всё честно. Верес сводит, мы сражаемся, одной шкурой больше.

– Я не помогаю ни оборотню, ни дракону, но, поскольку Мрак мой друг, перед битвой честно предупреждаю, что в случае чего буду мстить, – добавил колдун.

– Партнеры, что б вас, – усмехнулась я, открывая карты. – О хвосте пока можешь забыть!

Дракон без особого огорчения (второй час уже играем, всё с тем же результатом) бросил свой веер в отбой и потянулся всем телом, как кот, – только не задрав хвост, а копьем выставив его назад. Пламя, подчиняясь ветреному взмаху крыльев, метнулось в сторону и прижалось к земле.

– Мрак, как ты здесь оказался? – Верес, поежившись подтянул колени к подбородку и поплотнее закутался в одеяла.

– Я второй месяц тебя ищу. Весь город облазил, условный знак на пустоши оставил, – дракон метко плюнул в костер, шалашик окутался высоким пламенем. – Люди в один голос уверяли, что ты мертв, но уж я-то почуял бы это первым. Вот и не уходил далеко, снял в Выселке комнатушку, а по ночам кружил над окрестностями. Днем не рисковал: странные эти люди какие-то, сначала сами без разбору из арбалетов палят, а потом магам жалуются, что не все разбежаться успели...

– Зачем? – перебил Верес.