Тео наклонился еще ниже, едва не касаясь носом впадины на шее Эдди.
— Я
Эдди задрожал, торопясь и глотая слова.
— Хорошо, хорошо. Я все скажу.
«Кого это принесло после полуночи?» — подумал Джек, услышав стук в дверь. Он был в спортивных нейлоновых трусах для бега трусцой и в футболке, а в руке держал зубную щетку со вспененной пастой. Джек готовился лечь в постель. Он прополоскал рот и прошел в гостиную. В комнате было темно, и только сквозь щели в занавесках пробивался слабый свет от фонаря на крыльце. Он подошел ко входной двери и прислушался. И услышал его снова — стук, в котором прослеживался ритм.
ТУК, тук-тук-тук-тук, ТУК…
Джек стоял молча, ожидая финального
Он едва успел взглянуть на нее, как она ринулась через порог, обхватила его руками за шею и впилась поцелуем в губы. Сначала Джек растерялся, но ее страсть оказалась заразительной, и через мгновение он принялся целовать ее в ответ. Наконец она оторвалась от него, чтобы отдышаться.
— Привет, Джек.
— Привет, Рене, — выдавил он. — Как поживаешь?
На лице у нее появилось серьезное выражение.
— Прошло уже три месяца, с тех пор как ты прилетал ко мне в гости. Я работаю в Западной Африке, где на каждом шагу сталкиваешься со СПИДом, поэтому я даже
— Знаешь, я подумал: может быть, ты хочешь войти?
Она небрежно закрыла дверь пяткой, не сводя с него глаз. Джек отвернулся и почесал в затылке. Все получилось несколько неожиданно, особенно если учесть, что он все еще продолжал думать о завтрашнем заседании суда. Но в этом была вся Рене. Даже после трансатлантического перелета она выглядела потрясающе. По крайней мере, на взгляд Джека.
Он подошел к дивану и опустился на подлокотник.
— Прошло, должно быть, не меньше шести недель, с тех пор как я получил от тебя последнее сообщение по электронной почте. Я чертовски удивлен тем, что ты здесь.
— Мне жаль, что так вышло. Но обо всем по порядку, договорились? Я председательствую на конференции педиатров по проблеме СПИДа, которая завтра открывается в Лос-Анджелесе. Мой самолет улетает в шесть утра.
— Не слишком много времени даже для того, чтобы успеть нормально отдохнуть в вертикальном положении.
— Точно. Поэтому расслабься, хорошо? Сейчас тебе позавидовали бы многие мужчины.
— Многие мужчины полагают, что идеальная женщина — это двадцатилетняя стриптизерша, не страдающая рвотным рефлексом.[12]
— Ты хочешь сказать, что я — не идеальная женщина?
— Нет, я говорю… — Джек сделал паузу.
У входа в гостиную Джека высились две белые колонны. Рене постаралась придать своему лицу серьезное выражение, прильнула всем телом к ближайшей колонне, а потом обхватила ее ногой, подражая стриптизерше, танцующей у шеста.
— Ну и пусть, что мне уже не двадцать. Но два из трех — тоже неплохо.
Джек коротко рассмеялся, и она ответила ему тем же. В ней чудесным образом сочеталось умение посмеяться над вами и завести вас.
— Иди сюда, умница.
Она бросилась в его объятия и уткнулась носом ему в шею.
— Сколько ты уже в дороге? — спросил он.
— Семнадцать часов.
— Как насчет душа?
— На мне трусики «танга».
— Как насчет того, чтобы ополоснуться по-быстрому?
Она принялась покрывать его лицо поцелуями, потом предложила:
— Как насчет того, чтобы пойти в душ со мной?
— М-м. Чертовски соблазнительно, милая. Но мы совершенно определенно не сможем выйти из-под душа, не позанимавшись сначала сексом, а секс в моей крошечной душевой кабинке можно смело сравнить с сексом на кофейном столике. Теоретически он выглядит привлекательно, но за каким чертом мы должны заниматься этим там, когда в двадцати футах отсюда лежит чудесный матрас?
— Ты такой ханжа.
— Я знаю. Это особый дар.
— Марш в душ!
Он улыбнулся и сказал:
— Слушаюсь, мэм.
Глава тридцать пятая
Джек пристально рассматривал последнего свидетеля обвинения. После ночи, проведенной с Рене, у него буквально закрывались глаза. Но ему не понадобилось много времени, чтобы понять, кого прокурор приберег напоследок.
Лейтенант Стивен Портер был старшим следователем СКР ВМФ в деле против Линдси Харт. Мотив был уже найден: Алехандро Пинтадо и доктор Вандермеер представили Линдси неверной супругой, которая с радостью согласилась бы стать вдовой, если бы это позволило ей убраться с военно-морской базы и унаследовать состояние своего супруга. Судебно-медицинский эксперт подтвердил, что у нее была возможность совершить убийство: по его расчетам, убийство произошло до того, как Линдси ушла на работу, хотя Джек и подверг сомнению его экспертную оценку, в чем и добился некоторого успеха. Последним штрихом в законченной картине преступления должно было стать орудие убийства, установление которого и являлось главной задачей следствия.
— Вы рассматривали возможность совершения самоубийства? — задал вопрос прокурор.
Портер выпрямился, хотя и без того сидел так, словно аршин проглотил. Он выглядел сосредоточенным, ухоженным, был аккуратно одет в военно-морскую униформу, выгодно отличаясь от штатских детективов, которые в большинстве своем были заядлыми курильщиками, выглядели вялыми и бесконечно усталыми.
— Да, — ответил он. — Мы рассматривали и изучали этот вопрос. Но тот факт, что оружие жертвы было обнаружено поставленным на предохранитель, показывает, что это было не самоубийство. Затруднительно поставить пистолет на предохранитель, после того как вы из него застрелились.
По толпе собравшихся прокатился негромкий изумленный ропот.
— Вы обнаружили характерное разбрызгивание капель крови или другие доказательства, которые указывали бы на самоубийство? — спросил Торрес.
— Нет, и я хотел бы обратить на это особое внимание. Когда кто-то лишает себя жизни выстрелом в голову с близкого расстояния, то, как правило, брызги крови попадают на руку жертвы. Прибыв на место преступления, при первом визуальном осмотре я не обнаружил ничего подобного, и, должен заметить, в отчете о вскрытии тоже ни слова не говорится об этом.
— А как насчет отпечатков пальцев? Если вы намерены исключить версию о самоубийстве, то, очевидно, на пистолете должны остаться отпечатки пальцев, которые не принадлежат жертве.
