Цинцинната, который, как и Вашингтон столетия спустя, сменил спокойную жизнь в поместье на борьбу за свободу республики. В наши дни Общество превратилось в благотворительную организацию, Серена однажды с ними работала. Но не было ли Общество в прошлом чем-то более грозным? Может быть, «Альянс» вынудил Вашингтона создать некую организацию-прикрытие? А что, если «Альянс» хотел покинуть масонскую организацию, подобно библейскому дьяволу, изгнанному из человека и вселившемуся в стадо свиней? Если к моменту смерти Вашингтона в 1799 году «Альянс» уже проник во все сферы власти федерального правительства, то в Обществе не было бы нужды. Этого Вашингтон и опасался, об этом он и оставил предупреждения.

— Полагаешь, Вашингтону пришлось договариваться с военными, и теперь этот сговор нам откликнется? — спросила Серена.

— Через четыре дня узнаем. Но прежде надо отыскать то, что Вашингтон спрятал под Эспланадой в столице.

У Серены перехватило дыхание.

— О чем ты?

— Нужно найти небесную сферу. Такую же, как на портрете Сэвиджа. Вашингтон спрятал ее для своего «законсервированного» агента. Звездочета. По какой-то вселенской иронии судьбы я и есть Звездочет, и моя цель — найти эту небесную сферу. Лишь тогда я выполню свое предназначение.

Внезапно ее осенило. Он не только вычислил, что им нужно найти, но и знал, где искать. Как же он догадался?

— Тебе известно, где спрятана сфера? — потрясенно спросила она.

— Ответ с самого начала был у тебя в руках. Ты не потеряла мое письмо от Вашингтона? Кажется, я там что-то заметил, — игриво сказал он, косясь на ее декольте.

Серена смущенно отвернулась и достала письмо.

— Отец Нил сообщил епископу Кэрроллу, что раб Геркулес покинул дом Вашингтона накануне смерти генерала четырнадцатого декабря 1799 года. — Конрад развернул письмо с картой на обороте, озираясь, не смотрит ли кто на них. — Но само письмо датировано восемнадцатым сентября 1793 года. Понятно? В этот день и спрятали сферу, или глобус звездного неба.

Серена взволнованно кивнула, укоряя себя за невнимательность к датам.

— Наверно, в этом скрыто какое-то астрологическое значение?

— Неспроста же Вашингтон решил именно в этот день заложить краеугольный камень американского Капитолия — на холме, который он купил у Дэниела, брата епископа Джона Кэрролла.

И тут все стало на свои места, все детали головоломки соединились, открыв кошмарную правду.

— Сфера в фундаменте Капитолия… — промолвила Серена.

Конрад кивнул.

— И мне придется ее выкрасть.

Район Пенн-Квортер, Вашингтон

Конрад, в новеньком с иголочки костюме от Армани, облокотившись о балконные поручни на верхнем этаже, слушал звуки джаза, плывущие над мерцающими фонтанами внизу, у Военно-морского мемориала. И костюм, и убежище предоставила ему Серена. Свод Капитолия, вздымающийся в лучах прожекторов, словно лунный диск, сиял над Национальным управлением архивов.

«Ах, какой чудный был бы вечер», — подумал Конрад, покачивая бокал. Но разве Серене-монашке до романтики? Да еще и здоровяк Бенито пасет у дверей.

— Знаешь, такие свидания надо устраивать почаще, — дурашливо сказал он Серене, возвращаясь в комнату. — В монастыре так не отдохнешь!

Из пентхауса на крыше Вест-Тауэр открывался вид и на Капитолий, и на Белый дом — здание располагалось прямо между ними. Пентхаус когда-то принадлежал Дэниелу Патрику Мойнихану, а после его кончины перешел к одному архитектору: его фирма строила подземный центр для посетителей Капитолия, и у них нашлись даже оригиналы чертежей здания, сделанные Уильямом Торнтоном в 1792 году.

— Это глупо, Конрад. — Серена смотрела поверх груды планов, разбросанных по всему столу. — Капитолий охраняется как ни одно другое здание в мире. У тебя ничего не выйдет. В конце концов, это опасно.

— Сфера будет у меня, со всем содержимым, — спокойно ответил он. — Все, что требуется от тебя — провести меня в Капитолий; думаю, твои дружки в «Абраксос» с этим уже справились.

Он постучал пальцем по значку на лацкане пиджака: Серена пользовалась услугами компании, которая составляла «легенды» и «прикрытия» для сотрудников Управления. Поручения Серены исполнялись бесплатно.

— Никого из четырехсот тридцати пяти конгрессменов не обыскивают на входе. Я малоприметен, никому не нужен и легко обойду охрану. Сегодня вечером мы с тобой поиграем: я буду влиятельным законотворцем, а ты, милашка — моей практиканткой. Похулиганим?

Она пригвоздила его взглядом, не обещающим веселья.

— Конрад, в здание я тебя проведу. Надеюсь, ты сознаешь, что оттуда не выбраться?

Он вдруг понял, откуда в Серене появилась эта напряженность: она была уверена, что он не вернется.

— Я возьму с собой обыкновенный антисептик — его вполне достаточно, чтобы вызвать безвредную химическую реакцию. Если знать, где стоят датчики, то можно спровоцировать тревогу в Капитолии. Начнется эвакуация здания, и я легко выйду в общей суматохе.

Брови Серены взметнулись.

— Со сферой в руках?

— Я же говорю: пути отступления продуманы.

— Нет, о своих планах ты ничегошеньки мне не сообщал. Ты даже «забыл» рассказать, что у Капитолия нет краеугольного камня — во всяком случае, за двести лет раскопок его не обнаружили.

— Да, правда. — Конрад заглянул ей через плечо. Серена изучала план фундамента Капитолия, составленный Стивеном Хэллетом в 1793 году. — Трудно поверить, что технически самая совершенная нация в мире не знает, где именно заложен ее основной краеугольный камень.

— Ты его разыщешь, как же! Конрад, за краеугольным камнем охотились все, кому не лень. И никто не нашел.

— А я найду. Я не такой, как все. Да ты и сама это знаешь, ты же сняла с меня мерку для костюма. Кстати, он мне надоел. Давай поднимемся на крышу — там бассейн, так хочется окунуться!

Конрад улыбнулся и вручил ей бокал вина, но его деланная бравада не смогла унять ее беспокойства. По тому, как Серена изучала план Хэллета, было ясно, что ей не до шуток:

— По документам на масонской церемонии Вашингтон заложил краеугольный камень в юго- восточном углу здания. Никто не знает, был ли то юго-восточный угол первоначального северного крыла, построенного в 1790 году, или юго-восточный угол того, что со временем стало зданием Капитолия.

— Ни то и ни другое, — ответил ей Конрад. — Обычно масоны закладывают краеугольный камень в северо-восточный угол постройки.