Пара декоративных серебряных подсвечников. Тонкие виноградные лозы обвивали невидимую опору, их листья образовывали подставку для свечи.

— О, Ардас, какая красота! — воскликнула Эйприл. Очень жаль, что она никогда не сможет использовать их по назначению.

Кузина застенчиво улыбнулась.

— Когда я увидела их, то поняла, что они созданы для романтического обеда при свечах. Надеюсь, вам понравится.

— Очень! — с энтузиазмом произнес Глен.

Эйприл посмотрела на него. Явно наслаждается ролью счастливого жениха. Эйприл казалось, что он немного переигрывает.

Глен направил свое обаяние на родственников Эйприл.

— Кто–нибудь еще сделает нам подарок? — Он многозначительно подмигнул и сложил губы, словно собирался поцеловать Эйприл.

Николь показала им три коробки, одна другой больше.

— Идите сюда! Мы с бабушкой и мамой дарим вам это.

Сначала они открыли коробку среднего размера и вынули из нее складной ковровый саквояж.

— Дорожный набор, — объявила Эйприл.

Глен поднял саквояж и с восхищением осмотрел его.

— Очень удобная вещь. Он понадобится нам, когда мы отправимся в круиз на рождественские каникулы.

— Загляни внутрь, — предложила Николь. — Только поосторожней с молнией.

Глен расстегнул саквояж, заглянул внутрь и извлек из него какой–то предмет из тонкой белой ткани. Глен приложил тесемочки к своим плечам и встал на ноги, чтобы показать пеньюар всем гостям.

— По–моему, мне немного маловат, да?

Бабушка Кол закудахтала при виде Глена, а Джоан Хенсон, пряча хитрую улыбку, сказала:

— Ты и не должен надевать его, Глен. Ты должен снимать.

— Мама! — Эйприл не верила своим ушам. Она замерла в негодовании, оторвав взгляд от горы упаковочной бумаги. Все эти годы мать читала ей лекции о том, как должна себя вести приличная женщина, а теперь сама же открыто намекает на секс. Да еще в присутствии мужчин!

— Все в порядке, дорогая. Глен — твой будущий муж.

— Но мы не…

— Не — что, милая? — ласково спросил Глен, обнимая ее за талию.

Он знал, о чем едва не проговорилась Эйприл. Она хотела сказать, что им не нужен пеньюар, потому что они не собираются заниматься любовью. Этот аспект их союза они заменят посещением клиники. Но подобные слова глупо звучат на свадебной вечеринке. Поколебавшись мгновение, Эйприл поняла, что не готова посвятить в свою тайну всю семью, и поспешила исправиться:

— Мы не намерены публично обсуждать нашу интимную жизнь…

Тут Глен склонился к ее лицу, и Эйприл вспомнила, что должна дышать. Хотя бы время от времени. Она сделала глубокий вдох. Легкие заполнились воздухом, и Эйприл ощутила, как ее соски задевают его грудь. Почему она никогда раньше не замечала его твердых мускулов и широких плеч?

Нет, она не должна позволять Глену так вести себя! Не должна позволять ему дразнить ее. Еще немного — и она захочет получить то, что ей не принадлежит. А главное, она не должна смотреть на него и видеть мужчину там, где прежде видела близкого друга.

Жаркий поцелуй Глена прогнал из головы все трезвые мысли.

— Я думаю, им следует сорвать упаковку со следующего подарка, — вдруг произнесла бабушка Кол, — пока они не сорвали упаковку друг с друга.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Лоскутное одеяло бабушки Хенсон!

Эйприл развернула подарок, рассматривая лоскуты, которые так хорошо помнила. Вот белый квадрат с крещения Николь, ткань в розовых бутонах с платья Эйприл и куски голубоватого атласа, обрезанные при шитье свадебного платья бабушки Хенсон… Все они находились здесь, на своих привычных местах. Теперь Эйприл с нетерпением будет ожидать дня, когда сможет рассказать историю одеяла своему собственному ребенку.

— Спасибо, мамочка! — Эйприл обняла мать, надеясь, что та поймет, как высоко дочка ценит ее подарок.

— Прошло несколько лет с тех пор, как добавили последний лоскут, — ворчливо сообщила Джоан. — Ты должна пришить к одеялу несколько своих собственных квадратов памяти.

— Да, — поддразнила Николь, — возможно, когда–нибудь там окажется и пеньюар.

— Если найдется повод. — Стелла толкнула Эйприл локтем и так тихо, что слышала только сестра, сказала: — Вы с Гленом создали иллюзию полной реальности.

Глен наклонился вперед и показал на один из крайних лоскутов:

— Вот этот квадрат очень похож на мой спортивный джемпер, в котором я играл в футбол за сборную школы.

— Да, — подала голос мать Глена. — Джоан вшила его после того финального матча, где тебе сломали руку. Джемпер был изорван в клочья, и я все равно собиралась выбросить его. Джоан с трудом нашла лоскут без дыр.

— Но Глен — не член семьи, — неосмотрительно заметила Ардас.

Джоан резко выпрямилась.

— Любой, кто съел так много продуктов в моем доме, по праву считается членом семьи!

Эйприл задумчиво провела пальцами по самому последнему квадрату.

Бордо и золото. Рекламная футболка туристического комплекса. Они с Гленом вместе разработали рисунок и надпись, вместе подбирали цвета… Проект оказался удачным, потому что все туристы с охотой покупали футболки. Странно, но этот лоскуток смотрелся вполне уместно среди семейных реликвий, в то время как ни один квадрат не указывал на присутствие в их жизни Эдди Брока.

Глен прервал ее мысли, ласково тронув за локоть.

— Великолепный подарок для нашей новой квартиры.

Эйприл вытянулась в струнку в жестком деревянном кресле–качалке.

— Что еще за новая квартира?

— Помнишь, — невинно продолжил он, — ты говорила, что хочешь более просторный дом.

Она не помнила ничего подобного и не понимала, к чему клонит Глен.

— Но я думала…

— Мы не должны переезжать немедленно. Но ты не раз упоминала, что хочешь устроить дополнительную спальню.

Эйприл с трудом сглотнула. Он раскрывал их заговор перед всей семьей?

— Ну, если хочешь, назовем ее по–другому, — добавил он, как будто они с Эйприл не раз обсуждали эту тему. — Например, детской. — Обернувшись к остальным гостям, он пояснил: — Мы не хотим тянуть с ребенком.

Бабушка Кол от восхищения захлопала в ладоши.

— Как прекрасно!

— Тогда вам надо поскорее открыть следующий подарок, — улыбнулась Стелла, ее глаза дерзко блеснули. — Это — вместе с пеньюаром, разумеется, — поможет вам увеличить семью.

— Отлично, — ответил Глен, с ликованием срывая бумагу. Он достал маленькую гобеленовую сумочку, которая, очевидно, входила в комплект с двумя саквояжами. — По–моему, это для тебя.

Эйприл положила сумочку на колени, боясь заглянуть в нее. Но чем дольше она тянула, тем больше зрителей собиралось вокруг нее. Не желая привлекать слишком много внимания к последнему подарку, она небрежно щелкнула замком и достала конверт.

— Это оплаченная путевка, — сообщила Николь, — на трехдневный отдых в Вирджиния–Бич.

— Но я… — Эйприл бросила взгляд на Глена. Он напоминал ребенка, нашедшего велосипед под рождественской елкой. — Мы не можем…