Я-нет. Я знала,

Придешь ты.

Либуша

А тревоге повод был. Зашла я в чащу леса, заблудилась, Прикинулся один ручей, что можно В нем утонуть. Но тут мне помогли. (Подходит к Тете и смотрит ей в глаза.) Скажи, отец наш?..

Тета Да.

Либуша (бросается ей на шею)

Сестра, сестра!

А я ушла!

Тета Зачем же?

Л и б у ш а (выпрямляясь)

Все то время, Что я сидела у его постели, Перед очами памяти моей — Слыхала ль я о том, иль раньше знала — Один цветочек белый возникал В семь узеньких и тонких лепестков. И тайный голос мне шептал: отцу Ты дашь его и возвратишь здоровье.

И будто он растет в сырых местах В долине Будеча, и я пошла С корзинкою на поиски. Но умер Отец наш. Буду каяться всю жизнь В грехе невольном. Пусть из глаз моих Теперь, не просыхая, льются слезы О благородном, добром и святом.

Те т а

(обнимая ее) Для нас троих и делом и досугом Отныне будут горе и печаль.

К а з и

Лишь для двоих.

Либуша (с негодованием)

Кого ж ты исключаешь?

К а з и

Я говорю о той, чей долг трудней: Принять его нерадостное бремя. Здесь собрались старейшины народа, Они хотят одной из нас вручить Власть над страной, что потеряла Крока.

Либуша

Я не возьму!

Казн Мы тоже отказались. Но, не продолжив всех его деяний, Останемся ль достойными отца? Не наш ли долг, хоть не по силам ноша, Доделать, что он начал, до конца?

Либуша Но кто ж из нас?..

К а з и

Пускай судьба решает.

Л и б у ш а

Но как?

Казн

Послушайте, что вам окажу я. Вы помните, как в годовщину смерти Любимой нашей матери отец Нам каждой подарил по украшенью, Где были четко выбиты их лики На пряжках к драгоценным поясам. Все было одинаково — различны Лишь надписи, лишь имена владелиц: «Принадлежу Либуше, Тете, Казн». Положим в этот жертвенный сосуд Ге пояса, отца последний дар, И вспомним то, что нам тогда сказал он: «Когда меня не станет, но совет Вам будет нужен мой, соедините Их вместе — и сойдет к вам дух отца». Пусть Тета, мудрая, не глядя, вынет Один — владелица его свободна, Потом другой, свободна и другая, А третий пояс — княжеский венец, И в княжий кремль его хозяйка вступит. Согласны вы?

Либуша

(сняла шапочку и покрывало — она в крестьянской одежде)

Я, да.

Тета

Либуша, ты В такой одежде странной?

Либуша

Разве странной? Ах, я совсем забыла! Верно, Тета. Приходит неожиданное вдруг, Внезапно все меняя. Благо нам, Когда мы только внешне изменились. Мне любо это платье: в нем тепло.

Т ет а

Но как…

Либуша (снимая с шеи цепь) Вот пояс мой. Т е т а

А вот и мой. Казн

(беря украшение Либуши) На шее?

Либуша Он все тот же самый пояс. Казн

Нет, он не тот.

Либуша

Как может это быть? Казн

Да, цепи те же, только пряжки нет, Где нашей матери изображенье. О безрассудная!

Либуша За что бранишь?

Возвращаются девушки, посланные в лес.

Добромила

Мы были, госпожа, у трех дубов, Искали человека, о котором Ты говорила, — не найти его.

Либуша

Что ж, хорошо.

(Про себя.) Он это сделал, он!

Девушки удаляются.

Казн

В крестьянском платье из лесу вернулась Без памятки, подаренной отцом.

Либуша

Отец живет во мне: пока дышу я, Жива и память верная о нем.

К а з и

Любви всегда милее вещный знак, Бездумью — невесомого довольно.

Либуша

Все разъяснилось бы одним лишь словом, Да толыко не поймете вы, как надо. Молчи же, сердце верное, молчи.

Казн

(бросая на землю Либушин пояс)

Распался круг, теперь тебе нельзя Гадать, бросая жребий вместе с нами.

Либуша

(делая знак одной из девушек, которая и поднимает пояс)

Нельзя? А кто сказал, что я хочу? На шаг сойдешь с обычного пути — К нему уж нет возврата. Жизнь уводит Всегда вперед — и нет путей назад. Я и не стану жребиев метать. Ко мне старейшин чешских! До конца Воздам я делом памяти отца. Гадайте, сестры, о веленьях рока, А я приму венец и бремя Крока.

Тета

Либуша, как ты можешь?

К а з и

Погоди.

О, если я обидела тебя…

Либуша

Себе ты нанесла ничуть не меньше Обиду. Но мое решенье — твердо. И знайте: как подумаю, что мне Здесь с вами жить и заниматься чем-то — Сама, по правде, и не знаю чем, — Придумывать неведомые средства Для непонятной цели, все гадать По звездам, травам, числам — на душе Становится и холодно и скучно. Я в грубой ткани, что кусает кожу, Но от нее тепло в груди моей. Быть человеком посреди людей, Чужого сердца чувствовать биенье! Вот почему пойду я на княженье. Сюда, старейшины! Сюда, народ!