Джулии казалось, что оно не из шелка, а из тончайших паутинок. Элегантные атласные туфельки сидели на ее ноге так, словно были сделаны специально для нее.

В дверь резко постучали.

– Осталась одна минута! – крикнул Ричард.

Джулия посмотрела на себя в зеркало. Глаза блестят, на щеках легкий румянец. От злости, подумала она. И сердце тоже колотится от злости.

Она провела рукой по волосам, покусала губы – для цвета, высоко подняла голову и, открыв дверь, вышла из гардеробной.

Ричард стоял, прислонившись к стене, руки привычно сложены на груди. Он окинул Джулию оценивающим взглядом с головы до ног и обратно.

– Я, кажется, угадал ваши размеры.

Он произнес это вежливым тоном, но, когда их взгляды встретились, Джулия увидела серебристый огонь в его глазах и почувствовала, как у нее участился пульс.

– Я ненавижу вас, – едва слышно сказала она.

Лениво, словно большая сильная кошка, Ричард отделился от стены и подошел к Джулии.

– Любовь ко мне не является обязательным условием для той ночи, которую мы собираемся провести вместе с вами.

– Никакой ночи не будет, – поспешно сказала Джулия, хотя и поняла, что над ней подтрунивают. – Я скорее умру, чем проведу ночь с…

Ричард не дал ей договорить. Он наклонился и провел губами по ее губам. Это был не поцелуй, а легкое прикосновение. Джулия судорожно вдохнула, продемонстрировав тем самым свои истинные чувства. Она знала, что выдала себя. И Ричард это знал.

– Я вижу, нам предстоит провести восхитительный вечер, – сказал он с очаровательной улыбкой и подставил ей согнутую в локте руку.

Джулия покачала головой.

– Ну же, – мягко поторопил он, – если не хотите, чтобы я отнес вас туда.

Джулия взяла его под руку и сразу почувствовала твердость его мускулов. Но сильнее всего она ощущала биение своего сердца, когда принц вывел ее из спальни и повел к широкой лестнице, ведущей вниз.

Джулия знала, как показаться на публике.

Ее отец владел универмагом и надеялся создать сеть магазинов по всей стране. Поэтому при каждом удобном случае он подставлял своих маленьких хорошеньких дочек под объективы фотоаппаратов. Очаровательные крошки рекламировали все – от детской одежды до каминных решеток.

– Оближите свои губки, лапочки, – говорил отец перед выходом из дома. – И растяните их в широкой улыбке.

Адвокат из Личфилда, за которого Джулия вышла замуж, вскоре после свадьбы увлекся политикой и горел желанием приобрести известность.

– Улыбайся, – говорил он перед тем, как войти с ней в комнату, где находились люди.

Отчима Джулии, богача Кристофера Лонга, паблисити совершенно не волновало. Крис никогда не искал внимания прессы, но и он не смог избежать его.

Однако несмотря на свой богатый опыт, Джулия оказалась неподготовленной к выходу на публику под руку с будущим эмиром Рас-эль-Хайма.

– О Господи… – едва слышно простонал Ричард, когда они появились на верхней площадке лестницы.

Действительно, «о Господи», согласилась с ним Джулия, взглянув вниз.

Оттуда на них смотрели сотни две лиц. А какие на них застыли выражения! Любопытные взгляды перемещались от принца на его спутницу и обратно.

– Все смотрят на нас, – прошипела Джулия.

– Да. Этого следовало ожидать. А все из-за того, что я появился с опозданием.

– Это не моя вина!

– Именно ваша, – прорычал Ричард.

– Я не буду спускаться. Во всяком случае, с вами, – заявила Джулия.

Ричард, очевидно, предвидел бунт, потому что его рука моментально легла на ладонь Джулии. Для гостей, не спускавших с них глаз, это был жест джентльмена, подбадривающего свою спутницу, но у Джулии возникло ощущение, что на нее надели стальной наручник.

– Не глупите. Они уже видели нас вместе. И так-то пойдут разговоры, а если вы сейчас уйдете, сплетням не будет конца.

– Это ваша проблема, принц. – Ричард сурово посмотрел на нее.

– Вы – старая подруга моей сестры, – он начал медленно спускаться вниз, увлекая за собой Джулию, – и приехали в Лондон навестить ее.

– Я – аморальная англичанка, которая дурно влияла на нее, – ехидно подхватила Джулия.

– Вы не виделись целую вечность, с… с каких пор? – продолжал принц как ни в чем не бывало.

Джулия взглянула на него. На губах Ричарда играла вежливая улыбка.

– Очаровательно, – холодно заметила она. – Вы, оказывается, можете говорить, не раскрывая рта.

– Когда вы с Дарси виделись в последний раз?

– Две недели назад обедали в Челси. Не тянет на «целую вечность», не правда ли?

Ричард сжал ее руку.

– Рассказывайте свою историю уверенно. Вы подруга Дарси, поддерживали с ней отношения многие годы. Она узнала, что вы в городе, и пригласила вас на свой день рождения.

Они спустились уже до половины лестницы. Джулия снова посмотрела на людей, стоявших внизу. Все по-прежнему, с нескрываемым любопытством, рассматривали принца и его спутницу. Не хватает только фанфар, подумала молодая женщина и едва сдержала приступ истеричного смеха.

– Вы слышали, что я сказал, мисс Эдамс?

– Слышала, принц Сайд. Только я не приехала в Лондон, я живу здесь. Что мне прикажете говорить, когда ваши гости спросят, почему я спустилась с вами по этой лестнице?

Хороший вопрос, подумал Ричард.

– Скажите им… скажите, что я давно не видел вас.

– Не так уж давно, – заметила Джулия, улыбнувшись.

– Мы с вами вспоминаем старые времена.

– Понятно. Это что, арабская поговорка, означающая, что вы пытаетесь отомстить мне?

Ричард так резко остановился, что Джулия потеряла равновесие. Он подхватил ее и крепко обнял за талию.

– Послушайте, – сердито зашипел Ричард, – вы должны вести себя прилично. Улыбайтесь, говорите разумные вещи. Если будете упрямиться…

– Не надо угрожать мне, принц. Я буду вести себя в рамках приличий, но не потому, что боюсь вас. Просто не хочу, чтобы ваши гости приняли меня за скандалистку.

– Опасаетесь за свою безупречную репутацию? – с ядовитой иронией поинтересовался он.

– Она уже небезупречна хотя бы потому, что я стою рядом с вами, – парировала Джулия. – Что они делают?

Вопрос был риторическим – гости вдруг начали аплодировать.

– Овация… – растерянно сказала Джулия. – Но почему?

– Они приветствуют меня в мой день рождения. Таков обычай.

– Боже, как глупо.

Ричард засмеялся, и смех его был искренним.

– Действительно глупо.

– Зачем же вы тогда позволяете им делать это?

Он мог бы привести сотню различных доводов, начиная с многовековой истории своего народа и заканчивая тем, что сам понял далеко не сразу, – даже он не может изменить многовековой уклад своей