Она опустилась на диван.

— Я хотела поговорить о кандидатурах на мое место, — сказала она.

— А я о другом.

Она затаила дыхание. Только не о женитьбе. Она не может обсуждать это дважды в день. У нее нет на это сил.

— У тебя есть врач? — спросил он.

— Конечно.

— Хороший?

— Это женщина, и она очень хороший врач. На следующей неделе я иду к ней на прием.

— Я пойду с тобой. У меня есть несколько вопросов.

— Можешь написать их на бумаге, а я передам. Потому что я не знаю, как объяснить ей твое появление.

— Объяснить мое появление? — спросил Джо. — Я отец. Какие еще требуются объяснения? — Он изучал ее лицо. — А что ты сказала ей обо мне? Я что, не существую? Или я тут ни при чем?

Она заерзала на краешке дивана.

— Я сказала, что ты ничего не знаешь.

— Я не знал, потому что ты мне ничего не сказала.

— Хорошо, хорошо. Я не сказала. Это было неправильно. Я должна была сказать. Мне казалось, что тебе это все равно.

— Все равно, буду ли я отцом? Ты совсем меня не знаешь.

Клаудия вздохнула.

— Думаю, нет. — Она и в самом деле недооценила его интерес к ребенку. Может быть, она не понимает его. Может быть, они действительно могли бы до чего-то договориться. Но только не женитьба. Никогда, нет, ни за что.

— Ладно, иди домой, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Ты устала. Я и так слишком задержал тебя.

— Да, день был чересчур долгим. — Сколько еще таких дней ей придется пережить? Она ничего не имела против работы, охотно занималась расчетами, составляла бизнес-планы, вела картотеки, но не была готова обсуждать свое будущее, будущее ребенка. От этих разговоров она слабела.

— Извини, — сказал Джо. У него был такой сокрушенный вид, что ей стало его жалко. У него был трудный день, и он проявил благородство, предложив ей выйти за него замуж. Его интерес к ребенку был неподдельным. Чего еще можно желать? Тихий голос внутри нее прошептал ответ: любви.

Забудь об этом, сказала она себе. Этого не случится.

— Завтра мне будет лучше. До свидания, Джо. Он встал и открыл для нее дверь.

— Как ты добираешься до дома?

— На автобусе.

— Нет, так не пойдет. Я отвезу тебя.

— Сейчас только половина пятого. Ты никогда не уходил так рано с работы.

— В Коста-Рике сейчас уже половина седьмого.

— Ты тоже устал. Поезжай лучше домой, — посоветовала Клаудия.

— Я еду в клуб. Работа подождет до завтра. Встретимся в гараже на парковке.

Машина была черная, с низкой посадкой, обтекаемой формы, довольно миниатюрная. Внутри пахло дорогим новым автомобилем. Из динамиков лилась мягкая, спокойная музыка.

— Осторожно, не ударься головой, — предупредил он, открывая перед ней дверцу.

— Это новая машина? — спросила она, опускаясь на кожаное сиденье.

— Да, заказал ее всего месяц назад. Разве я не говорил тебе? Ее доставили на прошлой неделе. — В его голосе звучали неподдельная гордость и восхищение.

— А что случилось с прежней? — спросила Клаудия. Насколько она помнила, та тоже не была еще старой и в свое время он заплатил за нее кучу денег.

— У нее была не очень высокая скорость, — объяснил он. — И еще мне не нравилась управляемость. А о такой машине, как эта, я мечтал с детства. И читать я научился только потому, что хотел знать все об автомобилях, а марки машин я знал, прежде чем научился ходить. Если б не занялся кофе, то стал бы конструктором или продавцом автомобилей.

Она посмотрела на его профиль. Значит, еще оставались вещи, которые она не знала о Джо Каллауэе. Даже после стольких лет совместной работы.

— Очень красивая машина, — сказала она вежливо. — Очень компактная.

— Ты имеешь в виду — маленькая, — сказал он. — Да, это правда. Она из Италии, их там производят всего несколько сотен в год. За четыре секунды разгоняется до шестидесяти миль в час.

— Ты уже пробовал? — спросила она.

— Нет, но в выходные собираюсь поехать на трек в Монтерей. Хочешь со мной?

— Не думаю. При таком быстром наборе скорости я рискую испортить твои кожаные сиденья.

— Я имел в виду, что ты будешь стоять и смотреть. Некоторые жены так и делают.

— Я не… Нет, спасибо, — сказала она, отворачиваясь к окну. Неужели он снова заведет разговор о женитьбе? — Я собираюсь в выходные купить вещи для ребенка.

— Уже? А кстати, что для него нужно?

Ну, коляска, пеленальный столик, тумбочка — все самое основное. — На самом деле она не планировала пока таких покупок, но почему бы и нет? По крайней мере это хороший предлог, чтобы не ехать с Джо на трек. В действительности никакой предлог ей и не требовался. Джо — ее босс и до рождения ребенка больше никем не будет. Она должна работать на него с 9.00 до 17.00, и все. А когда ребенок родится?.. Кто знает! Хоть он и уверен, что будет настоящим отцом, ей все равно кажется, что он потеряет интерес к новорожденному, как только столкнется с неизбежными трудностями.

Клаудия откинулась на сиденье, наслаждаясь ездой на этой роскошной спортивной машине. Джо тяжелым трудом платил за подобные «радости жизни», она знала об этом. Если он решил поделиться ими с ней, ей следует это ценить.

Но оказалось, у него в запасе есть еще кое-что для нее.

— Не хочешь заняться спортом? — спросил он.

— Было бы неплохо, — ответила она Хотя сейчас Клаудии хотелось только одного — утонуть в глубоком кресле и смотреть по телевизору какую-нибудь развлекательную программу.

— Я хочу купить тебе членство в своем оздоровительном клубе. Там открылась женская секция. Ты сможешь плавать, заниматься йогой, наймем тебе личного тренера, если хочешь. А ездить туда можем вместе.

— У меня осталось только две недели, — напомнила она ему.

— Это не означает, что ты не сможешь там заниматься. Мы спросим твоего врача, что она думает по этому поводу.

Клаудия закрыла глаза. Мы можем поехать вместе. Мы спросим твоего врача… Куда все это приведет? Она чувствовала, что ее все глубже и глубже засасывает куда-то, откуда она уже не сможет выбраться. Да, она будет привязана к Джо, но не так, как он рассчитывает. Да, он будет частью ее жизни, но в то же время и не будет. Она попадает в какую-то жуткую тюрьму. Он будет продолжать ходить на свидания и вести светский образ жизни и в то же время управлять ее жизнью и жизнью ее ребенка. Их ребенка.

Ей стало любопытно, сколько времени будет длиться его интерес к ее беременности и к ребенку. Пока ее не раздует как шар? Пока они не начнут вместе посещать лекции для ожидающих ребенка родителей? Пока он не увидит новорожденного с красной сморщенной кожей и тот не начнет кричать в два или четыре часа ночи? Пока тот не обслюнявит его четырехсотдолларовый костюм?

Наконец они доехали до дома ее подруги Молли в Бернал-Хайтс.

— Почему ты переехала? — спросил он прежде, чем она успела скрыться.

— Чтобы сэкономить деньги. Я не знала, сколько времени пробуду без работы, поэтому… У Молли все равно пустует одна спальня. Я плачу ей небольшую сумму каждый месяц, и это устраивает нас обеих.

Если не считать того, что Молли безостановочно болтает, дает советы, когда ее об этом не просят,