— Вообще-то это относится и к дороге. Но ведь не все помнят правила дорожного движения, правда? — пробормотал Николас.
Он говорил мягко, но его губы дрогнули. Пета в который раз увидела насмешливый блеск в его глазах и прекрасно поняла, о чем он думает. Старая враждебность взяла верх, и, когда он, ни за что не держась, наклонился поднять что-то с палубы, она уступила слепой вредности. Пета намеренно развернула посудину, чтобы ветер подул с траверза. Судно накренилось влево сильнее, чем раньше, и Николас, потеряв равновесие, с грохотом растянулся на мокрых скользких досках.
Пета пришла в ужас. Она прекрасно понимала, что пошла на поводу чувств, нарочно накренив ялик. А ведь Николас — ее ученик, и она отвечает за его безопасность. Как бы он сам на это ни напросился, ее поступку не было оправдания. Она попыталась унизить его, но вместо этого унизила себя.
Николас встал, и она с ужасом увидела небольшую рану у него на лбу.
— У вас все в порядке? — Ее голос дрогнул. Девушке очень хотелось извиниться, но она не могла найти нужных слов.
— Да, спасибо. — Он приложил к ране белый носовой платок, потом увидел выражение ее лица и быстро добавил: — Не беспокойся. Я не так уж сильно ушибся. Это моя вина — я должен был держаться.
Он говорил весело и непринужденно, но Пета в отчаянии размышляла, не подозревает ли он ее. Если да, то его самообладание выше всяких похвал. Он имел полное право яростно отругать ее — как сделал бы Стивен Норуэлл, если бы ему намекнули о случившемся. Возможно, он бы немедленно ее уволил. И был бы прав, с горечью сказала она себе. Ей нельзя доверять.
Стивен действительно ждал их на пристани. Он тревожно вскрикнул, увидев Николаса:
— О господи! Что с вами случилось?
Пета открыла рот, но Николас опередил ее.
— Я поскользнулся. Пока еще не привык к качке, — спокойно ответил мужчина. — Беспокоиться не о чем, это всего лишь царапина. — Он посмотрел сверху вниз на Пету. — Спасибо за урок, Пета. Мне очень понравилось.
Он дружелюбно улыбался, но при этом сохранял загадочность. Пета постаралась не отвлекаться от завязывания узла и что-то неразборчиво пробормотала.
Глава 5
В тот вечер Пета ушла с реки, презирая себя. Она позвонила Энн и сказала, что бы ее не ждали к обеду. Девушке казалась невыносимой мысль за обедом сидеть напротив Николаса, чувствуя вину.
Вместо этого она решила пойти к Ричарду Мэйну. Пета знала, что он ей обрадуется. Он всегда был рад ее видеть. Возможно, она приготовит для них легкий обед. Такое уже случалось раз или два. Пета не очень-то умела готовить, но омлеты у нее получались сносными. Они нравились даже Майку.
Она помрачнела при мысли о Майке. Обычно, попадая в беду, она всегда обращалась к Майку… но не в этот раз. И дело не в том, что он устроил бы ей головомойку. Они всегда были откровенны друг перед другом. Просто изменилось положение вещей. Она не пыталась понять почему. Может, боялась, что ответ ей не понравится…
Шагая к коттеджу Ричарда Мэйна, Пета решила рассказать художнику обо всем, что произошло. Если он посоветует признаться Николасу и извиниться перед ним, она так и сделает, даже если ей будет трудно. Возможно, Уэринг в отместку выдаст что-нибудь обидное о ее незрелости… Пета вздохнула. Конечно, сегодня она и правда вела себя как глупый, безответственный ребенок, но именно сейчас почувствовала себя по-настоящему старой.
Крошечный, довольно ветхий коттедж, который снял на лето Ричард, казался пустым. Но Пета знала, что хозяин наверняка дома. У него не было машины, а слишком долгие прогулки пешком утомляли художника. Однажды он намекнул, что ему надо побольше отдыхать. Иногда он выглядел ужасно усталым. Кажется, у него больное сердце… но они никогда не разговаривали на эту тему.
Она легонько постучала в приоткрытую дверь, но не услышала радостного: «Войдите». Спустя две или три минуты она постучала вновь. Опять никакого ответа. Он наверняка дома… иначе закрыл бы дверь.
Озадаченная, Пета заглянула в окно. То, что она увидела, привело ее в ужас. Ричард Мэйн сидел в кресле, свернувшись калачиком, и, судя по его неподвижности и странному цвету лица, он был или в обмороке… или мертв!
Не мертв. Вбежав в дом, Пета опустилась возле него на колени и с невероятным облегчением поняла, что его сердце бьется, хотя и еле-еле. Она заметила в его худой руке пузырек с таблетками. Очевидно, мужчина пытался принять таблетку, но не успел.
Лихорадочно пытаясь припомнить то немногое, чему научилась на занятиях по оказанию первой помощи, она расстегнула ему воротник и ослабила узел галстука. Потом поднялась на ноги, испуганно глядя на него сверху вниз. Если бы только не мертвенно-бледный цвет лица! На миг Пета ощутила полную беспомощность, но потом взяла себя в руки. Что бы с ним ни произошло, очевидно, он серьезно заболел, и ему срочно требуется медицинская помощь. Надо немедленно вызвать врача — больше она ничего не могла для него сделать. Пета пыталась найти телефон. Ни в коттедже, ни в соседних телефона не было. Ближайшая будка находилась в деревне, но до Грейлингса оставалось ненамного дальше, и, в конце концов, возможно, будет быстрее позвонить оттуда.
Она оставила машину, не выключив двигателя, и бросилась в дом. Поблизости не было никого. Пета дрожащими руками набрала номер телефона врача. К счастью, он оказался на месте.
Доктор Майерс выслушал ее торопливый рассказ и не стал терять ни секунды. Пета не знала, что Ричард Мэйн приходил к нему на прием несколько дней назад.
— Я приеду как можно быстрее. Пожалуйста, вернитесь к пациенту и побудьте с ним до моего приезда. Если он пришел в себя, ему нужен покой. Укройте мистера Мэйна теплым одеялом, но не пытайтесь заставить его двигаться.
Пета повесила трубку и прислонилась к стене, чтобы не упасть. «Если он пришел в себя…» Перед ее глазами возникло лицо Ричарда Мэйна. У него почти перестало биться сердце. Что, если… когда она вернется в коттедж…
— Пета. — У нее за спиной появился Николас. Это казалось глупым и необъяснимым, но она чуть не расплакалась, услышав его добрый голос. — Я был в библиотеке и слышал весь разговор. Я могу чем-нибудь помочь?
Пета забыла обо всем, кроме того, что рядом с ней сильный, надежный человек. Она подняла на него беспокойные глаза.
— Он… он мой большой друг. Он очень болен. Несколько минут назад я обнаружила его без сознания. Доктор приедет, как только сможет, я возвращаюсь и останусь с ним до приезда врача.
— Хочешь, я поеду с тобой?
— О! — Она недоверчиво вздохнула. — Правда? Но почему ты… то есть…
— Неужели ты думаешь, что во мне нет ни капли порядочности? Конечно, я поеду, если хочешь. Наверное, это твоя машина с включенным двигателем стоит рядом с домом? Выключи. Мы поедем на моей.
Пета не стала спорить. Ей это даже не пришло в голову. Она доверилась Николасу всецело и безоглядно. Добравшись до коттеджа невероятно быстро, они бросились к Ричарду.
Пета вздохнула с огромным облегчением, когда Ричард Мэйн открыл глаза и что-то пробормотал. Николас тихо ему ответил, потом повернулся к Пете:
— Он пришел в себя, но плохо соображает. Кажется, не знает, где он, и даже не узнает тебя. Иди и постарайся найти пару ковриков или одеял, чтобы укрыть старика. Пета, у него ледяные руки. Надо найти что-нибудь теплое.
— Он… ты думаешь, он поправится?
— Да.
