Все оборачиваются ко мне. Они уже знают, что я скажу:
— Это не ловушка. Ромул меня никогда не подводил. Побег докажет, что мы одни во всем виноваты, что малыши просто нам подчинялись. Таким образом, мы повышаем их шансы избежать наказания. А поскольку мы уходим с оружием и кто-нибудь из нас обязательно спасется, возможно, однажды мы вернемся, чтобы освободить младших.
Возражений ни у кого нет.
— Как бы то ни было… — говорит Октавий, но Клавдий перебивает его:
— Отправляемся после ужина. Я предупрежу слуг. Мето, возвращайся к малышам. Остальные пусть готовят мешки. Положите еду и одеяла, еще теплую одежду. Тит, ты займешься оружием. И дайте побольше снотворного детям. Будем есть за отдельными столами, чтобы не перепутать графины. Я что-нибудь забыл?
— Можно надеть под одежду доспехи для инча и каски, — предлагает Марк.
— Согласен.
— Возможно, стоит поставить в известность одного из Синих, чтобы впоследствии он смог объяснить остальным причину нашего ухода?
— Мето, ты подвергнешь огромному риску всех нас. Не знаю, что вы об этом думаете, парни, но мне это кажется очень плохой идеей.
— Согласен, — говорит Тит. — Забудь об этом, Мето.
Мы расходимся. Я возвращаюсь к притихшим Синим. Децим встает из-за стола и подходит ко мне:
— Видишь, мы ведем себя хорошо. Мы хотели сделать тебе сюрприз. Ваш мятеж — это правильно. В Доме теперь так хорошо. Мето, что с тобой? У вас плохие новости?
— Нет, все нормально. Мы волнуемся, потому что Нумерий и Мамерк ушли прошлой ночью на поиски других слуг острова, и у нас до сих пор нет от них вестей.
Децим хмурится, потом спрашивает:
— Думаешь, все может стать, как прежде?
— Нет. Мы не допустим. Мы здесь для того, чтобы этого не произошло.
— Пойдем, поиграешь с нами?
— Почему бы и нет?
За ужином Клавдий садится напротив меня. Он задумчив. Я тоже. Я уже скучаю по миру, который всегда ненавидел. Кое-чего мне будет все-таки не хватать. Инча, например, или тайного перешептывания перед сном. Целая страница жизни переворачивается окончательно и бесповоротно. Я боюсь, что кто-то из моих друзей погибнет сегодня вечером. Все те, кто мне доверяет, могут попасть в ловушку. Я думаю о Клавдии, который стоит у истоков этого мятежа. Он так хотел спасти своего друга Нумерия. О чем, интересно, он сейчас думает?
— Мето… Мето! — зовет Клавдий.
— Да! Что?
— Ну, как вели себя малыши? Не бузили?
— Они просто паиньки. Я знал, что здесь можно наладить хорошую жизнь.
— Нам не хватило времени и немного везения, — говорит Клавдий.
Тит нас перебивает:
— Спуститесь на землю, парни! Мы все на волосок от гибели! Подумайте лучше о том, чтобы поесть поплотнее. И набейте карманы хлебом и сахаром. Сбор через час. Все должны вымазать лицо и руки сажей.
— Пойду прослежу, как они укладываются спать, а после приду к вам.
— Ты собрал мешок?
— Пока нет.
— Я соберу тебе, — предлагает Клавдий. — Ты молодец, что решил присмотреть за малышами до конца. Так они ничего не заподозрят. Что тебе положить помимо стандартного набора?
— Три вещи: металлическую папку, в которой, надеюсь, все секреты Дома, маленькую тетрадку и зеленое досье с научными документами, в том числе и о размножении человека.
— Ого! — смеется Тит. — Это все?
— Да.
Малыши, чувствуя действие снотворного, двигаются в направлении спальни. Как всегда, они аккуратно складывают свои вещи и с осторожностью залезают в кровати. Некоторые засыпают, как только касаются головой подушки.
Пусть поспят. Пробуждение будет нелегким. Они ничего не поймут. Я знаю, что обещал, но сейчас ничего не могу поделать. Я иду к кровати Децима, который лежит с открытыми глазами.
— Дай мне твою руку, Децим, и пообещай выслушать меня до конца, не перебивая.
Он соглашается. Лицо его серьезно. Должно быть, он понимает, что я пришел не только для того, чтобы пожелать ему спокойной ночи.
— Децим, все старшие должны покинуть Дом этой ночью.
— Что?
Я прикрываю ему рот рукой. Чувствую, что он расслабляется, поэтому давлю не сильно.
— Послушай меня, Децим. Ты сейчас уснешь. Нужно, чтобы ты меня выслушал. Мы сегодня получили послание. Мы приговорены к казни, поэтому должны бежать и оградить вас от страданий. У нас нет другого выхода. Клянусь тебе, что, если нам удастся отыскать Рваных Ушей, я подниму бунт против солдат, и мы освободим вас. Мы о вас не забудем.
Децим выпускает мою руку. Он спит. Надеюсь, главное он уловил. Я бегу к своим друзьям. Скоро на выход.
— Мы тебя заждались. Ну как? Все нормально? Они спят? — допрашивает меня Клавдий, передавая мешок.
Я надеваю защитный костюм и рассказываю:
— Да. Я дождался, пока все не уснут.
Октавий помогает мне одеться. Поверх доспехов я набрасываю плащ. И пока обмазываю себе лицо сажей, Тит вводит меня в курс дела:
— В туннеле соблюдаем абсолютную тишину. Я иду впереди с Тиберием. Мы вдвоем доберемся до поста охраны и тихо их нейтрализуем. После тройного свистка вы двигаетесь к нам с мешками и ружьями. Все поняли?
— Как вы их уложите? — спрашивает Марк.
— Не переживай. Мы тренировались весь день. Шнурок, острый нож и эффект неожиданности обеспечат нам преимущество.
Мои друзья расступаются и пропускают меня вперед, чтобы я открыл шкаф и нашел вход в туннель. Получилось! Тит, с фонарем в руках, обходит меня. За ним следует Тиберий. Проход узкий. Мы спускаемся по ступеням один за другим. Слышу, как за нами захлопнулась тяжелая дверь. Пути назад больше нет.
