только на одно мгновение смягчить влияние зноя.

Кастанеда громко читал молитву. Голос его хрипел, слова замирали на губах, а глаза ничего не видели. Душа его погружалась в страшный глубокий мрак; он слышал еще над своей головой пение пересмешника, громкие сладкие звуки которого напоминали пение соловья в рощах Испании.

Затем он потерял сознание.

Тотчас по уходу Кастанеды из дверей вышел Маркена. Он был здоров и весел, потому что не коснулся отравленной постели.

– Он приходил и справлялся о твоем здоровье! – сказала Ара.

Горькая улыбка показалась на губах Маркены.

– Пойдем Ара, – ответил он, – будем собираться в дорогу.

В этих приготовлениях прошел день. На следующее утро Маркена намеревался отправиться в путь в Сан-Доминго. После полудня он принес скрытые в лесу образцы золота и мысленно простился с местами, на которые некогда возлагал столько радужных надежд. Королевская область! Какая прекрасная страна, и как опозорила ее алчность испанцев!

Он решил взять с собой самых преданных слуг своих, пожелавших остаться при нем, и основать близ Сан-Доминго новую колонию под покровительством адмирала.

Последний вечер в Лигурии прошел тихо, и еще до рассвета Маркена был уже на ногах.

Он привел в порядок кладь и стал распределять ее между своими людьми, посматривая время от времени на Королевский двор.

Неужели Кастанеда не видел его приготовлений к отъезду? Разве ему не дали знать об этом его шпионы? Странно, что он, хотя бы из любопытства, не идет сюда!

Но, может быть, он понял, что его уличили, и стыдится? Вероятно, у него не хватает смелости смотреть в лицо тому, кого он хотел отравить по способу людоедов-караибов.

Но Маркена не хотел так оставить Королевскую область. Он надел широкополую соломенную шляпу, взял палку и пошел прощаться с соседом.

К его немалому изумлению на Королевском дворе была мертвая тишина. Ни один дымок не поднимался к небу; на полях не видно ни одного человека. В саванне царила безмолвная тишина, нарушаемая только трескотней сверчков в высокой траве и кваканьем лягушек в бурливых ручейках.

«Они расчищают лес под пашню», – думал Маркена, стараясь объяснить себе эту необыкновенную тишину.

Перед самым Королевским двором на дороге лежал труп Бецерилло, и вокруг него жужжали стаи мух и жуков.

На дворе царствовала та же тишина; дверь дома была настежь отворена. Маркена поднялся по ступеням лестницы, заглянул в отворенную дверь и в ужасе отскочил. Прямо за дверью лежал караиб Каллинаго с зияющими ранами на груди и на голове.

Стало быть, вот причина этой гробовой тишины! Индейцы отомстили за притеснения. О, да! Маркена тотчас понял это, потому что караибу были отрублены обе руки. То был ответ на ужасную казнь.

Но где же был сам Кастанеда? С трепещущим сердцем перешагнул Маркена через труп караиба и вошел в комнату; в ней никого не было. Он прошел во вторую, и эта была пуста; но в ней царили следы опустошения. Одеяла с постели исчезли; сундуки были взломаны, и все, что было в них, расхищено; даже железные замки и гвозди были унесены. Оставлено было только… золото, которое валялось разбросанным на полу. Маркена с пренебрежением посмотрел на эти сокровища Кастанеды. Он хотел было уже выйти из комнаты, как вдруг наступил на какой-то камень, заскрипевший под его ногой; он невольно посмотрел и остановился в изумлении: то была золотая руда… та самая, которую он нашел и хотел передать в руки адмирала! Маркена внимательно осмотрел разбросанное на полу золото, оно состояло из таких же самородков.

Блестящий металл объяснил Маркене происшествия последних дней. Без сомнения, Кастанеда нашел золотые руды и разрабатывал их втайне; вероятно, он подозревал, что и Маркене известны эти руды. Узнав, что он отправился в Сан-Доминго к адмиралу, Кастанеда вероятно опасался, что тайна будет передана законному владельцу всех золотоносных рудников на Эспаньоле, Колумбу, и чтобы помешать этому, он прибегнул к яду. И если бы Ара не подсмотрела в щель стены, что делал золотоискатель в его спальне, он, Маркена, наверное умирал бы теперь в тех же мучениях, в каких скончался бедный Энрико.

Маркена пошел в хижины индейцев; там лежали трупы прочих караибов. Очевидно, на них напали во время сна; у всех у них также были отрублены руки.

Но где Кастанеда? Ни в доме, ни в окрестностях не было видно его следа.

У Маркены явилось недоброе предчувствие. Вероятно, индейцы утащили Кастанеду в лес, чтобы предать там мучительной смерти. Но, может быть, он еще жив! Его нужно спасти во что бы ни стало! В эту минуту Маркена забыл все зло и все преступления Кастанеды; он видел в нем только своего ближнего, христианина и испанца, который имел право на его помощь. Но куда направились с ним индейцы?

У Маркены не было собаки, которая могла бы отыскать следы… Но поселившиеся в соседстве испанцы имели собак; селения их лежали только в получасовом расстоянии, и Маркена тотчас направился к ним.

Поднявшись на холм, с которого виднелись новые поселения, он вдруг невольно вздрогнул: здесь также не было никакого признака жизни, ни в хижинах, ни на полях!

Маркена ускорил шаги; он хотел знать, что случилось, и приготовился к самому худшему.

Предчувствия не обманули его, – здесь также царила смерть. Караибы лежали с раскроенными черепами в своих хижинах, вместе с убитыми собаками, и у всех были отрублены руки. Оба испанца были также убиты. Маркена ходил из одной хижины в другую, отыскивая труп Кастанеды, но нигде не нашел его.

Он сел на крыльцо веранды одного из новых домов, чтобы собраться с мыслями. Ясно, что