– Как проходило посвящение? – спросил он. Сибилла одарила итальянца презрительным взглядом.

– Узнать секрет – значит шагнуть за черту, а раскрыть его – вернуться обратно. Шаманы обучали нас в лесу. Мы расстались с человеческими привычками, забыли человеческую речь, кормились сырым мясом. Тайга проникла в нас, разорвала на части, уничтожила. Тот опыт стал подлинной смертью, но в конце испытания мы вернулись к жизни, наделенные невероятным могуществом.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Диана.

– Инициация позволила каждому из нас максимально развить свой дар.

Диану снова била дрожь. Холод и жестокая правда отравляли ей кровь. Она знала, что на этой стадии тело остывает на градус за три минуты. Неужели они все замерзнут до смерти? Она спросила:

– Что вы сделали с цевенскими шаманами?

Мавриский поклонился, изобразив фальшивое сожаление:

– Мы их убили. Наша история была историей гнусного бесчестья. Власти и безграничного тщеславия. Мы хотели быть единоличными хранителями этих тайн.

– А Талих? – выкрикнула Диана.

В разговор вмешался Саше:

– У нас не было времени на схватку друг с другом. Ожидался приезд партийных эмиссаров для расследования обстоятельств аварии, и мы знали, что сопровождать их будут воинские части. От нас ускользнула только Сюянь – та колдунья, которая спасла тебя.

– Как вы с Тома вернулись во Францию? – спросила Диана у матери.

– Это было очень просто. На какое-то время мы затаились в Москве, а потом связались с французским посольством и сыграли раскаяние.

– И русские вас отпустили?

– В брежневском СССР были проблемы посерьезнее двух французских парапсихологов, работавших в лаборатории, которая ничего не добилась.

Диана домыслила вслух окончание истории:

– Вы вернулись на родину, где никто ничего о вас не знал: фон Кейн, Йохум, Мавриский, Саше… Пси- способности позволили каждому из вас достичь власти и разбогатеть.

Сибилла усмехнулась. Ее глаза лихорадочно блестели.

– Ты никогда не поймешь, чем мы наделены, что храним внутри себя. Материальная реальность ничего для нас не значит. Единственное, что нас всегда интересовало, – это собственные возможности. Чудесные механизмы, находящиеся на вооружении у нашего мозга, за которыми мы можем наблюдать, используя по собственному усмотрению. Запомни: единственный способ изучить паранормальные способности – это обладать ими. Тебе никогда не дотянуться до таких высот.

– По большому счету мне все равно, – устало ответила Диана. – Но остается последняя загадка.

– Какая?

Она развела руками. От холода она перестала чувствовать кончики пальцев и поняла, что сердце стало биться медленнее и хуже снабжает кровью кожу и конечности.

– Почему вы вернулись сегодня?

– Ради схватки.

– Схватки?

Женщина в красной шапочке сделала несколько шагов вперед. Она как будто не ощущала холода. Затянутой в перчатку рукой она погладила лежавший на металлическом столике хирургический нож и объявила:

– Круг передал нам способности и силу. Взамен мы обязались до конца следовать правилам.

– Каким правилам? Я ничего не понимаю.

– С незапамятных времен цевенские колдуны сходятся здесь и меряются силами. Победитель каждой схватки наследует дар противника. Мы всегда знали, что однажды нам придется биться друг с другом в этой долине. Сигнал прозвучал. Мы пришли, чтобы вступить в схватку.

Диана и Джованни переглянулись. Она вспомнила сказанную им фразу: «Шаманы всех кланов отправлялись в особые, им одним известные места и сражались, приняв обличье животного-тотема…»

Изумление.

Ужас.

Каждый из посвященных был Фаустом.

Все они заключили договор с духами и теперь должны были заплатить за инициацию, подчинившись закону тайги. Закону схватки.

В таком случае все становилось на свои места. Если эти шаманы собирались биться в символическом облике животных, их дуэль была в некотором смысле охотой. Все должно было пройти в строгом соответствии с древним цевенским ритуалом охоты.

Стражам отводилась роль провозвестников схватки и ее проводников.

Вот зачем современные колдуны подобрали для себя таежных детей и терпеливо ждали, когда они впадут в транс и предначертанная дата проявится на их сожженных пальцах. Таков был ритуал. Так гласил