Экипаж уже стоял у подъезда, когда они вышли на улицу. Конюх протянул Уиллу кнут и помог Элизе подняться в коляску. Но прежде чем он успел занять свое место, Элиза завладела кнутом и вожжами и безапелляционно заявила:

– С вашего позволения, править буду я.

– Но…

– Поскольку коляска принадлежит мистеру Дэниелсу, а не лично вам и не лично мне, то не важно, кто будет править, не так ли? А я очень люблю это занятие.

Уилл собрался было настоять на своем, но Элиза так обворожительно и победоносно улыбнулась ему, что он не осмелился возразить. Она же в этот момент думала о том, что теперь имеет очень большое преимущество в разговоре, поскольку тот, кто правит, всегда, как говорится, на коне.

Они выехали за железные ворота, учтиво открытые перед экипажем конюхом, и колеса дробно застучали по мостовой. Стояло прохладное октябрьское утро, в небе цвета аквамарина плыли белоснежные кучевые облака. Красные клены оживляли пейзаж огненными всполохами, разноцветье кустарника и пожухлой травы разнообразило осеннюю палитру.

Элиза крепко сжала вожжи и пустила лошадь крупной рысью, чтобы поскорее выбраться из фешенебельного квартала, а потом свернула на восток, туда, где после Великого Пожара полным ходом шла реконструкция пострадавших кварталов.

Элиза любила бывать там – ей нравилось наблюдать за тем, как быстро восстанавливался город, она гордилась своей причастностью к этому возрождению. Они проезжали мимо недостроенных зданий, покрытых лесами, по которым карабкались плотники и каменщики. Повсюду виднелись штабеля кирпича и мрамора; многочисленные строительные площадки стали своеобразным символом обновляющейся жизни.

Экипаж проезжал вдоль улицы вновь отстроенных магазинчиков и ресторанов. Элиза, погруженная в свои мысли, не заметила несущийся им навстречу фургон, но в последний момент резко взяла вправо и избежала казавшегося неизбежным столкновения.

– Я вижу, мисс Эмсел, что вы твердо держите бразды в руках – ив прямом, и в переносном смысле, – сказал Райс. – Но это не может служить вам оправданием в том, что вы используете влияние Риордана Дэниелса для устройства за его спиной собственных дел.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Не пытайтесь обманывать – мне все известно. Вы купили кирпичный завод, вернее, его часть, разве не так? Вы поставляете кирпич на стройки Чикаго и, вне всякого сомнения, имеете вполне приличную прибыль.

За считанные доли секунды Элиза мысленно перебрала десяток вариантов оправдания и все их отвергла. Чтобы хоть как-то скрыть свое замешательство и выиграть немного времени, она свернула на заново отстроенный мост через южный приток реки Чикаго.

– Так что вы можете сказать в свое оправдание? – спросил Уилл.

Несмотря на прохладную погоду, Элиза почувствовала, как испарина выступает у нее на лбу, а по спине бегут мурашки. Интересно, много ли он знает о ее делах и что рассчитывает узнать от нее самой? Как бы то ни было, ни в коем случае нельзя показать ему, что она напугана и что рассчитывает на его молчание. Элиза решила говорить правду не таясь, инстинктивно поняв, что сейчас это наиболее верный вариант защиты.

– Я не могу отрицать очевидное, мистер Райс, – спокойно заговорила Элиза. – Я действительно имею деловые связи с кирпичным заводом мистера Огдена в Индиане и вот уже несколько месяцев продаю в Чикаго его продукцию по вполне выгодным для себя ценам. Пока еще мне принадлежит лишь небольшая часть этого завода, но со временем я намерена купить его целиком.

– Это интересно, продолжайте.

– Мне необходима помощь, мистер Райс. Мой бизнес разрастается, такое количество дел не под силу вести одному человеку. Поэтому я подумываю о том, чтобы пригласить партнера.

– Вот как?

– А вас могло бы заинтересовать подобное предложение?

Произнося эти слова, Элиза изо всех сил старалась не терять самообладания. То, что она предлагала Уиллу, было очевидным предательством по отношению к Риордану: они оба его служащие, а значит, он вправе рассчитывать на их преданность. Элиза пристально вглядывалась в лицо Уилла, прекрасно понимая, что, хотя бы из приличия, сразу отказать ей он не сможет.

– Вы отдаете себе отчет в том, что вы мне предлагаете, мисс Эмсел? Риордан Дэниелс требует от своих подчиненных полной отдачи и преданности своим интересам. Если же этого не происходит… – Уилл на мгновение замолчал и продолжил совершенно в ином ключе: – С другой стороны, у меня семья, жена больна чахоткой. Врачи рекомендуют отправить ее в круиз и нанять побольше домашней прислуги.

– Вот оно что. – Элиза испугалась не на шутку. Значит, Уилл хочет шантажировать ее! Собрав всю свою волю в кулак, Элиза с неистовой силой сжала вожжи, так что побелели пальцы, и презрительно процедила сквозь зубы:

– Я никому не позволю шантажировать себя, мистер Райс.

– А разве я сказал что-нибудь о шантаже?

– Нет, но вы прозрачно намекнули на это. С точки зрения закона я не делаю ничего предосудительного. Я по двенадцать часов в день работаю в конторе Риордана. Я не преступница и не мошенница, и самое большее, что мне грозит, так это потерять работу. Но уверяю вас, найти другую мне, мягко говоря, по силам.

Выражение лица Уилла изменилось.

– Я знаю это, мисс Эмсел. Я наблюдаю за вами с того самого дня, как вы впервые появились в конторе Дэниелса. Вы умеете работать на совесть. Уверен, что вы человек честный и порядочный. Такие люди мне по душе. На прошлой неделе, когда вы ездили в Индиану, я выследил вас. Таким образом, мне стало известно о заводе Огдена. Меня заинтересовало ваше предложение. К тому же у меня есть кое-какие