пятнадцать.
– Хорошо. А потом принесите ее в детскую. Но сохрани Бог, чтобы вас увидел мистер Дэниелс. Он велел мне никому не доверять девочку.
Элиза кивнула и понесла девочку по коридору по направлению к холлу. Держа ее на руках, она подошла к окну и выглянула в сад, где вдоль каменного забора тянулась живая изгородь, а цветущие вишневые деревья окружали мраморный фонтан.
Статуи полуобнаженных нимф водили хоровод вокруг низвергающегося каскадом, искрящегося столба воды. В этом доме, в саду было великое множество мраморных нимф, но их количество не казалось чрезмерным, а общее впечатление в сочетании с обилием зелени было приятным и даже изысканным.
Ребенок радостно запрыгал на руках у Элизы и замахал кулачками, завидя игру водных струй. Элизу охватило умиление.
– Тебе нравится фонтан? Ах ты, моя Малышка… Нет, это невозможно! Я не могу называть тебя Малышкой. Это так же глупо, как называть кошку «Кошкой». Ты заслуживаешь гораздо более красивого имени.
Девочка загугукала, как бы соглашаясь. Элиза рассмеялась:
– Так, значит, ты вправду хочешь иметь имя? Ну что ж, давай подумаем вместе. Надо, чтобы имя было благозвучным, красивым, как ты сама. Элеонора? Нет. Джулия? Нет, это все не подходит. – Элиза смотрела в окно на стайку воздушных нимф, ее мысли невольно перенеслись в родительский дом, к мраморному греческому мальчику, увитому плющом.
– Ты знаешь, мою маму звали Тесса. Это имя приятно звучит, и потом, оно дорого мне. Пожалуй, тебе оно подойдет. Хочешь быть Тессой?
Малышка засмеялась, Элиза прижала ее к груди еще сильнее и сказала:
– Я думаю, Тесса, что мы с тобой станем друзьями.
Она опустила девочку на пол и повела по коридору, как это делала няня. Маленькие кулачки доверчиво обхватили пальцы Элизы.
Кем была эта маленькая Тесса? Как она очутилась в доме Риордана? Какова ее история? Пятнадцать минут спустя, как и обещала, Элиза отнесла девочку в детскую.
– С вашего позволения я приду ненадолго и завтра, – объявила Элиза удивленной няне. – Я немного повожусь с девочкой, а вы сможете отдохнуть. И кстати… не нужно больше называть ее Малышкой. Ее зовут Тесса.
– Тесса?
– Да. А если мистер Дэниелс будет против, я сама поговорю с ним.
На следующий день, ближе к вечеру, домашней конторе мистера Дэниелса пришлось перенести настоящее нашествие посетителей. Самым беспокойным из них был архитектор, пожелавший в срочном порядке обсудить некоторые детали проекта нового здания банка, которое закладывал Риордан.
Картер Ларивьер, выходец из Нового Орлеана, считался одним из самых модных специалистов в Чикаго. Он строил дома для многих именитых горожан, в том числе и для кузины Мальвы. Ларивьер обучался в Париже и славился безупречным, тонким вкусом.
Из-за полуприкрытой двери кабинета Риордана доносились ставшие за последнее время привычными яростные выкрики – посетители подчас выходили из себя, стараясь в чем-либо убедить Дэниелса. Внезапно дверь растворилась настежь, и на пороге появился сам Ларивьер, сорокалетний долговязый мужчина с красным от гнева лицом.
– Вы абсолютно лишены вкуса! Вам чуждо чувство прекрасного! – кричал он. – Вы… вы – нувориш! Чем здание массивнее, дороже, аляповатее, тем больше оно вам нравится. Как вот этот особняк! Он ужасен! Вы что же, никогда не слышали ни об искусстве, ни об изяществе?
– К черту ваше искусство, – холодно возразил Риордан, выходя вслед за архитектором. – Здание банка должно быть солидным и впечатлять вкладчиков.
– Впечатлять?! – Темпераментный француз оглянулся и, завидев Элизу, воскликнул, обращаясь к ней: – Вы слышали, мисс Эмсел? Как вам это нравится? Да он просто невыносим!
– Да… пожалуй… я не знаю, – помимо собственной воли втянутая в спор, промямлила Элиза: кто-кто, а она хорошо знала, насколько самолюбив Риордан, насколько нетерпим к замечаниям в свой адрес, будь то замечания относительно его взглядов, вкусов, пристрастий – все едино.
– Думаю, нам не о чем больше говорить, мистер Ларивьер, – не желая выслушивать столь нелестные высказывания по поводу собственного дома, оборвал архитектора Дэниелс. – Вероятно, я ошибся, пригласив вас сотрудничать. Наши мнения в этом вопросе слишком сильно расходятся. Так что, надеюсь, вы будете рады не меньше моего, если мы расторгнем наш договор. Всего хорошего, мистер Ларивьер.
Архитектор задохнулся от ярости, но не сказал ни слова и быстро вышел. Глядя ему вслед, Риордан усмехнулся и обратился к Элизе:
– Вы, конечно же, разделяете его точку зрения, мисс Эмсел, не так ли?
Элиза действительно считала роскошный интерьер особняка Риордана отчасти аляповатым, безвкусным и даже кичливым. Она сама когда-то назвала Риордана нуворишем и была уверена, что он до сих пор помнит об этом. А посему теперь она промолчала.
Да и разговор о Тессе лучше, отложить до более удобного момента – Риордану теперь и без того есть о чем подумать. Пока же не худо было бы узнать, кто мать девочки: что греха таить, слишком уж мучительна для Элизы тайна, слишком волнительна…
Назавтра же Элиза приехала в швейную мастерскую миссис Капециаио. Ожидая в холле выхода хозяйки, она не без интереса рассматривала вырезанные из дамских журналов и развешанные в рамочках по стенам модные картинки. Ожидание, слава Богу, не было ни утомительным, ни долгим: в скором времени Мария Капециаио, добродушно улыбаясь своей гостье, вышла из примерочной.
– Мисс… Эмсел, не так ли? Да, да, конечно. Это для вас я подгоняла по фигуре вечернее платье. Вы
