там же со времен Будды ничего не изменилось, какие, к черту, презервативы — нет, но все-таки это свинство, так поступить с женщинами — вот и сикхи тоже так решили…

Съел мороженое, бросил обертку где придется — ветер сдует, индианки, сидящие на асфальте с разложенными украшениями, сумками, книгами, звенящие разноцветными браслетами, с серебряными кольцами на пальцах ног, и дородная индийская хакерша в горчичного цвета сари, владелица и владычица семи «Пентиумов»: «I work out software».[35] Кин-дза-дза, какой ты дикий европеец, сейчас мы позабавимся, разведем тебя на деньги, и очки у тебя классные, хочешь скажу, как зовут твою маму, всего сто рупий, не хочешь, хорошо, не буду, еще двести…

…Мы просыпаемся в час дня и курим гашиш, легкий завтрак, куда мы пойдем сегодня, сегодня? мы? ты хочешь сказать, что не пойдем? нет, ну почему же, пойти-то пойдем, только куда? вентилятор старается из последних сил, сине-зелено-оранжевые круги закручиваются в спираль, если погасить свет и направить на вентилятор фонарик, в темноте образуется вращающийся цветной вибрирующий туннель, но это ночное баловство, а сейчас утро, час дня, сквозь закрытые ставни просачиваются звуки Main Bazar'a, неутомимый сосед-израильтянин, слушавший ночь напролет Гоа-транс вперемешку с фольклорными еврейскими напевами и «Pink Floyd», релаксирует под «Yellow Submarine».

Мы дивимся его разносторонности, я говорю, нам повезло, что эта разноплановая личность не наш соотечественник, иначе нам пришлось бы слушать Филиппа Киркорова и группу «Лесоповал». А почему бы и нет, отвечает мой спутник, Филя Киркоров — мой любимый персонаж. Человек зарабатывает деньги как может, честно пашет, это не его вина, что у нас в стране все так дерьмово, и наш родной шоу-бизнес устроен так, как он устроен. Очень многие люди его слушают. Сам по себе он очень прикольный. — И ты слушаешь? — Я меломан. Если мне будет вообще нечего слушать, и кто-то поставит Киркорова, я буду слушать Киркорова. Я не получу от этого какой-то крутой экстаз, но и не стану орать fuck off. — Да, но сам по себе ты слушаешь Боба Марли и «King Crimson», а у нас в стране никогда не будет ни того ни другого, потому что такие, как Киркоров, не захотят уступить свое место у кормушки таким, как Боб Марли. — Да ну, Насть, это ахинея, если ты думаешь что Давид Боуи очень озабочен появлением подрастающей поросли в недрах лондонского андеграунда и всячески им способствует, то ты ошибаешься… — Не надо сравнивать Киркорова с Боуи! Я не питаю иллюзий относительно Боуи, но там сама ситуация построена таким образом, что продюсеры заинтересованы в появлении новых и молодых, и пусть там на сто дебилов один Эрик Клэптон, но он есть, а у нас — нет. — Да, брось, настоящая музыка всегда некоммерческая, я знаю людей, которые и у нас, и в Лондоне делают такие вещи, что просто пиздец, и ты о них никогда не узнаешь, потому что им просто лень заниматься созданием собственного лейбла, или у них нет денег…

Мы лежим на кроватях друг напротив друга и радостно спорим, выуживая бесконечное количество аргументов непонятно откуда, как Мэри Поппинс из ее бездонного саквояжа. С добрым утром! А не покурить ли нам? Мы вспоминаем Володю, и нас снова, как и вечером, охватывает истерический смех. Приехать в Индию на два часа и улететь? ЭТО НЕВОЗМОЖНО. THIS IS IMPOSSIBLE. Ax, да, моего нового спутника зовут Алексей. Мы смотрим друг на друга и давимся от смеха. Вновь и вновь мы вспоминаем события вчерашнего вечера, пытаясь вычленить хотя бы приблизительно возможное объяснение поступку Володи.

В самолете он все время молчал, потом стал говорить, что какая-то часть его осталась в Москве, что он не может понять, что происходит, что-то очень тревожит его, я была уверена, что это нормальный мандраж, что все будет классно, почему-то я чувствовала, что лечу домой, Володя вдруг встал и пошел знакомиться с парнем, которого заметил еще в Москве, в аэропорту, тот явно выделялся из орды шоп- турис-тов, пользующихся услугами компании «East Line», и явно летел в Индию не впервые. Сейчас, в самолете, Володя о чем-то расспрашивал его, жестикулируя и то приседая на корточки в проходе, то вставая, чтобы пропустить стюардессу и размять затекающие ноги. Я наблюдала некоторое время за этими маятнике образными движениями, потом тоже подошла познакомиться. Молодого человека звали Алексей. Смесь рэйверского и ориентального стилей, на руках индийские фенички, книжка Ошо рядом на кресле, ленивый взгляд, вежливая улыбочка, типа, первый раз в Индию, ребята? несколько формальных слов, поговорим после посадки. Знаем мы всех этих крутых ребят-промоутеров, «natural-born clubers»,[36] вся их Индия — в Гоа и обратно. Но я не могу оторвать взгляд от большого перстня с лазуритом на указательном пальце левой руки, потом смотрю на свою левую руку, на очень похожее кольцо с точно таким же камнем, оно само наползло мне на палец два года назад и как приросло, — человек, выбравший похожее кольцо, не может быть чужим. Впрочем, ерунда все это. Володя по-прежнему не находил себе места.

Дальнейшие события напоминали голливудский фильм, смотря который думаешь, надо же было выдумать такой бред. Мы оказались в одной очереди на таможне — просто так встали, взяли одно такси на троих — просто потому что так дешевле, вместо того, чтобы ехать в отель, где нас ждал Володин знакомый, мы поехали в отель вместе с Алексеем — просто не знаю почему, из всех вариантов комнат с душем и горячей водой в «Hare Rama guest house» была только комната на троих — просто все остальные были заняты. Так мы оказались втроем — просто по случайному стечению обстоятельств.

Мы заплатили за номер, кинули на пол рюкзаки, два гарных индийских парубка спешно наводили порядок после выехавших пять минут назад постояльцев, мыли пол и застилали постели, Володя встал, прошелся пару раз по комнате из конца в конец — обычная комната, три кровати, низкий столик, два кресла, железный сейфовый шкаф не то для одежды, не то для слитков с золотом, которые сложно заподозрить у обитателей комнаты за пять долларов в сутки, тумбочки у кроватей, туалет, раковина, душ, окна на террасу индийского дома, до которого можно дотянуться рукой, пожилая толстая индианка спит на плетеной кровати, ничего невыносимого, страшного или шокирующего — Володя посмотрел на часы, посмотрел на меня и спросил — как ты относишься к тому, чтобы поехать дальше с Алексеем?..

Он не ждал, что его переубедят, он не сомневался, он все решил, он летит обратно тем же самолетом, на котором мы прилетели, извини, пожалуйста, ты уверена, что у тебя все нормально? если ты скажешь, я останусь… У меня все было прекрасно. Я была дома. Я знала Володю два дня, Алексея два часа, мне было абсолютно все равно, оставаться с кем-то из них или оставаться одной. Я просто оставалась…

— а ты прикинь, Серега, что Володъка-то, который с Настюхой прилетел, 6 тот же еечер улетел обратно

— так значит, он не твой муж?

— о Боже! нет конечно! я с ним два дня назад познакомилась

— да, это сильно, что же его так убило-то бедного'?

— а непонятно, мы вот с Настькой тоже думали, вроде нормальный парень, совершенно адекватный, и вдруг такой задвиг

— причем понимаешь, он же даже не думал, он вцепился в свой рюкзак и даже ужинать на крышу с ним пошел

— но главный прикол в том, что по дороге он решил купить себе непальскую куртку! представляешь, приехать в Индию на два часа, чтобы купить куртку на Main Bazar'e

— a y меня была идея шить одежду из конопли, знаете, очень модно в Европе, я пришел с этим к одному мужику в Москве, но он чё-то обломался

— нет, не знаем, Летка, ты знаешь? он тоже не знает, а вообще это круто — конопляные платья с кислотными вставками! ха-ха-ха! модные вставки этого лета! покупаешь платье, ходишь и вставляешься! ой, дайте мне водички, я умираю

— да, это классно! и такие специальные конопляные корзиночки, чтобы ходить за грибами! ха! Красная Шапочка-97! как хаш-то? по кайфу?

— у кого ты брал?

— у знакомых кашмирцев… а почему нет? я в Амстердаме видел такие ежедневники на год со специальными конвертиками для ЛСД-марок — на каждый день новая картинка… такое миленькое конопляное платьице и девяносто вставочек на лето… фольклорные мотивы, возвращение к корням…