«Мда… Шарика здорово торопили…» – подумал Гурниссон, услышав имя очередной «связной». – «Повторяется…»
– Хочешь, я для тебя станцую? – игриво улыбнувшись с экрана, поинтересовалась Бьянка. И, не дожидаясь реакции клиента, включила АВС-ку[85].
– Почему нет? – хмыкнул Ингвар. И с трудом удержался от того, чтобы не уйти в транс…
Процедуру своего соблазнения Жало смотрел, прогуливаясь по кабинету: с помощью аналитиков Харитонова часть процесса обработки аудио-визуального ряда, ранее выполнявшаяся интерактивным блоком кресла, завязали на его комм, и теперь трансформация входящего потока данных происходила немножечко не так, как раньше. От Гурниссона уже не требовалось впадать в транс, заниматься виртом лежа или пользоваться программным обеспечением старого комма. А еще «яйцеголовым» удалось максимально «обрезать» поток данных, идущих в обратную сторону, и обеспечить защиту Жала от возможной психокоррекции: давать бывшему начальству Ингвара воздействовать на своего агента в «режиме полного беспредела» генерал не собирался.
…Естественно, изменение отношения клиента к себе-любимой мимо «девушки» пройти не могло, и концовку танца она отработала без души:
– Ты сегодня не в духе? – замерев на краю виртуального помоста, и с грустью глядя на Ингвара, спросила она. – Или я танцую недостаточно хорошо?
– Устал… – вздохнул Гурниссон. – Да и настроения нет…
– Жаль… Тогда, может, тебе стоит расслабиться? Если ты ляжешь в кресло, то я сделаю тебе потрясающий массаж… А еще у меня есть совершенно улетная программа ароматерапии. Представь: каких-то минут двадцать-двадцать пять, и от твоей хандры не останется и следа! Ну, что скажешь? Попробуем?
– Спасибо за предложение… Давай как-нибудь в следующий раз, ладно?
– Хорошо… – девушка грустно улыбнулась. – Тогда я буду тебя ждать… Завтра вечером… Ты ведь придешь, правда?
Хамство оператора модели перешло всякие границы, и Жало, криво усмехнувшись, разорвал соединение с сервером. А уже потом злобно пробормотал:
– А ничего, что я давно уволился? Ничего, что не обязан реагировать на ваши приказы?
Естественно, ответа на заданные вопросы он не получил, и, позлобствовав минут десять, решил заняться делом. То есть просмотреть те данные, которые расшифровала криптографическая программа его комма. А заодно и понять, для чего он вдруг понадобился Министерству Безопасности Конфедерации…
…Флаер генерала Харитонова упал на крышу выставочного комплекса в два тридцать ночи. И, провисев у служебного входа чуть больше десяти секунд, свечкой ушел в зенит.
Дождавшись, пока правая рука командующего ВС Лагоса доберется до лифта, Жало выключил экран системы контроля, и, придирчиво осмотрев свой кабинет, вышел в холл.
– Доброй ночи, Ингвар! У меня минут сорок. От силы. Уложимся? – на ходу пожав протянутую руку, поинтересовался генерал. И, не дожидаясь ответа, быстрым шагом двинулся к кабинету.
– Думаю, да, сэр!
– Отлично… Давай, рассказывай, что у тебя приключилось?
…Пересказ текста «письма» и всех выводов, которые сделал Жало в процессе его анализа, занял минут десять. Все это время генерал задумчиво смотрел куда-то сквозь стену и молчал. Впрочем, стоило Ингвару добраться до конца, как на лице Харитонова появилась весьма своеобразная гримаса:
– Мда… Пожалуй, с последним выводом ты слегка поторопился… Мне кажется, что попытка вернуть тебя в лоно МБ – чистой воды самодеятельность. То есть попытка твоего начальства прогнуться перед руководством КПС. Скорее всего, какой-нибудь особо предприимчивый начальник отдела, прошерстив базу данных агентуры МБ, сообразил, что на информации, на которой сидит один мой знакомый отставной агент, можно сделать неплохую карьеру. Что, не согласен? Зря! Скажи, зачем Нюканену дублировать уже сделанное тебе предложение? Ведь послезавтра он будет тут, на Лагосе?
– Вы меня не поняли, сэр… – хмуро пробормотал Гурниссон. – Проблема не в том, что меня пытаются вернуть обратно. А в том, что если завтра вечером куратор не получит от меня затребованный пакет данных, то информация о моей службе в МБ упадет на комм Папы Джордана…
– Они там у вас что, совсем с ума посходили? – возмутился Харитонов. – Во-первых, сбор информации обо всех выставленных на торги лотах требует ОЧЕНЬ МНОГО времени. Во-вторых, вероятность того, что ты сумеешь найти выходы на информатора, способного поделиться с тобой данными о «перспективных разработках в области генома человека» равна нулю. В-третьих, человек, который считает, что правая рука Джордана Стомпа в принципе может раздобыть эти данные, а так же реальные ТТХ «Беркутов» и записи их искинов за последние три месяца – клинический идиот!
– Потому-то я и высказал предположение, что приказ пришел «сверху»… – перебил Харитонова Жало. – Мой бывший шеф – профи. И додуматься до такой бредятины в принципе не в состоянии…
– Ладно, не дергайся – ничего страшного пока не произошло… – усмехнулся генерал. – Придурок, возомнивший себя великим разведчиком, свое получит… Завтра же… Только это самое «свое» ему очень не понравится…
– Вы не понимаете, сэр! – представив себе реакцию Большого Начальства на дезу, Гурниссон схватился за голову. – Как только выяснится, что информация левая, меня тут же сольют…
– Не сольют… – хмыкнул генерал. – У тебя будет возможность в этом убедиться… Завтра вечером… А с утра мы с тобой встретимся с господином Стомпом… Все равно четвертый день собираюсь… Тем более, что без его помощи нам не обойтись…
– Джордан! А как вас там по батюшке? – удобно устроившись в кресле, спросил Харитонов.
– Моего отца звали Беном. Производное от «Бенджамин»… Кстати, к чему эти вводные вопросы? Вы же наверняка читали мое досье… – улыбнулся Стомп. – И сложности с обращением тоже не нужны! Язык сломаете…
– Это вряд ли… Скажите, Джордан Бенджаминович, как вам нравится работать со мной и моими подчиненными?
– Ну, с вашими подчиненными я практически не общаюсь, а что касается сотрудничества с вами лично, то у меня нет слов… – искренне ответил Папа Джордан. А потом, задумчиво посмотрев на Ингвара, хмуро поинтересовался: – Секундочку! Вам что-то не понравилось в работе моих людей?
– Нет. Никаких претензий… – приподняв перед собой ладони, усмехнулся генерал. – Просто мне интересно, вписался я в те понятия, которые вы исповедуете, или нет. Ведь говорят, что ключевое понятие, на которое обращают внимание в той среде, откуда вы вышли – это способность отвечать за свои слова…
– Да. Так и есть… – кивнул глава «Гэлэкси Энтертеинмент». – Сказал – сделай. Не можешь сделать – не говори…
– Хороший принцип. Если бы он работал и во всех остальных слоях общества, то было бы очень неплохо. Неотвратимость наказания за свои проступки очень неплохо стимулирует тех, кому не хватает элементарной добросовестности… – генерал прикоснулся к сенсорной панели комма, и, мотнув головой в сторону большого голоэкрана, жестом поинтересовался, можно ли скинуть на него сигнал.
– Да, конечно! Можете пользоваться! – Папа Джордан с интересом посмотрел на манипуляции генерала, и, не дождавшись появления на экране какой-либо информации, добавил: – С добросовестностью у вас и ваших людей проблем нет…
– Да… Так и есть… – буркнул Харитонов, и, откинувшись на спинку кресла, улыбнулся: – Скажите, а как вы относитесь к силовым структурам Конфедерации?
– Ну, как вам сказать, Владимир Семенович? По роду свое-… своей прошлой деятельности я имел кое- какой опыт общения в основном с сотрудниками Министерств Безопасности и Юстиции. И слава Богу – если бы я перешел дорогу вашей бывшей конторе, то вряд ли сейчас сидел бы с вами за одним столом…
– Не спорю… – ухмыльнулся Харитонов. – Ну, и что вы мне можете сказать про МБ и МЮ?
