– Почему ты повел меня именно сюда? – спросил шепотом Весников, когда Слава, переобувшись, схватил вдруг сыщика за рукав и поволок в направлении, разнящемся с направлением, выбранным Весниковым, на девяносто градусов.

Вокруг них был лес, ориентироваться в котором можно было только на ощупь. Не отвечая, Ярослав протащил за собой Весникова еще с полсотни метров, после чего велел ему лечь, надавив на плечо.

Зону обстрела они давно покинули. Постепенно затихали и звуки рукопашной схватки. Лишь несколько голосов нараспев кляли легавых и одновременно просили о помощи. Прислушавшись, можно было определить, что говоривших было трое, и, судя по высоте звучания голосов, понять, насколько серьезны их раны.

А потом все вдруг стихло.

И напоследок, словно ставя последнюю точку в этом кошмарном спектакле, в замершем от ужаса лесу раздался нечеловеческий, жуткий крик.

– Что это?..

Отвечать на этот вопрос Весникова Ярославу не хотелось. Поэтому он ответил на первый.

– Если люди Шелестова не приняли Червонца во время перестрелки или при тесном контакте, Червонец будет уходить в этом направлении.

– Почему ты так решил?

– Потому что Червонец теперь знает правила игры. Уходить нужно туда, где тебя меньше всего ждут. Самое надежное место для скрывающегося – под фонарем, Иван Никитович… – переводя дух и стирая с лица пот, Слава усмехнулся. – А здорово вы меня осекли с пистолетом. Выходит, мы играли в одну и ту же игру, но не понимали друг друга?

– Это вы меня не понимали, – в темноте было слышно, как Весников ухмыльнулся. – А я вас ох как понимал… Да, вы правы. У меня не было времени рассказать вам о том, как я поболтал с вашим человеком.

– Он такой же мой, как и ваш, – возразил Ярослав. – Я не имею ничего общего с военной разведкой страны. Что вы ему еще сообщили, кроме времени нападения на грузовик и численности банды?

– Я пообещал отпустить вас и не задерживать. А еще сообщил адрес, где удерживались ваша жена и сын. Это был самый большой риск с моей стороны, если вы понимаете, о чем я говорю… Червонец мог приехать на адрес, чтобы справиться о ваших близких, в любой момент. Обнаружив же там трупы Херувима и Мямли, а еще лучше – засаду, ему бы не пришлось долго задумываться над тем, кто в его банде лишний. Кроме того, сорвалась бы вся операция… Однако случайно встретить вас в следующей жизни и получить плевок в лицо за семью…

– Плевком, Ваня, вряд ли бы ты отделался! – Ярослав перешел на «ты» и сделал это вполне естественно.

– Да, понимаю. Поэтому я рискнул. И думаю, – Весников принял это обращение, сделал паузу, чтобы еще раз осмыслить то, что осмысливал вот уже сутки, – твоя жена и сын в безопасности. Основания верить в это есть, поскольку человек Шелестова запомнил каждое мое слово. Если не веришь, вернись к дороге и посмотри на результат реализации этой информации. Получается, что человек запомнил все, в том числе и адрес.

– Назови мне адрес, – машинально попросил Корсак.

– Тебе это ни к чему.

– Не понял, – напряженно сказал Слава.

– Сейчас там наверняка люди из моего ведомства. Горишь желанием оказаться там, откуда я тебя своими руками вытащил две недели назад, – ради бога!.. Рассветная, 15, квартира 26. Иди туда и констатируй своим появлением факт того, что тебе известен адрес конспиративной квартиры одиозного бандита Святого. А потом объясняй тупому следователю в подвале на Литейном, что зашел туда случайно. Хотя… Кто тебя вообще слушать будет? Ты же враг народа, выскользнувший из рук правосудия и лишивший жизни сотрудников милиции. – Выждав с минуту, Весников уже миролюбиво поинтересовался: – Как думаешь, Ярослав Михайлович, Червонца взяли?

– Спрашиваешь, чтобы душу успокоить? – Покусав губу, Ярослав с тревогой и разочарованием понял, что Червонец если и ушел, то ушел другой дорогой. – Не получится, Весников. Если он попал в переплет у дороги, то его могли в равной степени вероятности как убить, так и задержать. Если же он ушел… – Слава повернул к сыщику лицо, на котором блуждала виноватая улыбка. – Если он ушел, то он ушел, обманув нас. Помня, что самое надежное место ночью под фонарем, то есть мимо этого леска по открытой местности, он ушел лесом. Он точно знает, что там я ждать его не стану.

Поднявшись с земли, Корсак протянул Крюку руку:

– Спасибо за все, майор. Буду жив – сочтемся. Жизнь – это такая сволочь, Иван Никитович, что тебе, может статься, уже завтра может понадобиться помощь.

Весников дотянулся, но не пожал руку, а хлопнул по ней ладонью.

– Двигай, капитан. Да только оставь мне этот долбаный «браунинг».

– Что так? – удивился Слава, наблюдая, как майор вытягивает из-за брючного ремня «парабеллум».

– Из этой дамской штучки Гусь два месяца назад застрелил участкового на Васильевском острове, старшину Харитонова. Пулю уже давно отсмотрели в криминалистическом отделе, так что не наживай себе лишних проблем с вещественными доказательствами. Надо будет моим начальникам тебя прижучить – повиснет на тебе во всей красе труп старшины милиции и его жены. Захочешь, не отвертишься. Словом, «браунинг» оставь, «парабеллум» возьми.

Подумав, Ярослав принял из рук майора пистолет, но «браунинг» не отдал. «Если меня возьмут твои начальники, мне старшиной меньше – старшиной больше…»

– Как знаешь.

Осень припустила холоду, ветер осмелел. Такой холодной ночи Корсак не помнил за все годы жизни в Питере. А быть может, он просто не замечал этих холодов. Подняв воротник куртки и вжав голову в плечи, он углубился в лес и шел им, бесконечным, до самого рассвета. Когда звезды стали тускнеть, а на оголившихся за последние две недели ветвях появился иней, он еще раз сверился с Полярной звездой и взял курс на Ленинград. Кольцо окружения, если таковое и было выставлено Шелестовым, осталось за его спиной. Окружать всю страну из-за одной недобитой банды никто не станет. Сейчас до Псковской области ближе, чем до северной столицы. И тут главное не перестараться, поскольку в Пскове своих Червонцев тоже хватает. Как и Араповых-Весниковых с Корсаками и Шелестовыми. Из одного котла выползешь – окажешься в другом. Лохом без козырей при чужой раздаче.