– Знаю. Пока сойдёт и такое объяснение, а дальше видно будет. Словом, не говорите, пожалуйста, даже Флёр.

– Скажу я или нет. Флёр всё равно узнает! От неё не скроешь. Клер завела себе молодого человека?

– Что вы, тётя?

И Динни извлекла из чемодана коричневый халат, вспоминая, с каким выражением лица молодой человек сказал им: 'До свиданья!'

– На пароходе? – усомнилась тётя.

Динни переменила тему:

– Дядя Лоренс сейчас очень увлекается политикой?

– Да. Это так тягостно. Что хочешь приедается, если о нём вечно разговаривать. А у вас надёжный кандидат? Как Майкл?

– Он в наших краях человек новый, но, видимо, пройдёт.

– Женат?

– Нет.

Леди Монт склонила голову набок, прищурила глаза и пристально взглянула на племянницу.

Динни вынула из чемодана последнюю вещь – пузырёк с жаропонижающим:

– Вот уж не по-английски, тётя!

– От груди. Его сунула мне Делия. Я болела грудью. Давно. Ты лично говорила с вашим кандидатом?

– Да.

– Сколько ему лет?

– По-моему, под сорок.

– Чем он занимается?

– Он королевский адвокат.

– Фамилия?

– Дорнфорд.

– Я что-то слышала про Дорнфордов, когда была девушкой. Но где? А, вспомнила – в Альхесирасе. Он командовал полком в Гибралтаре.

– Наверно, всё-таки не он, а его отец?

– В таком случае, у него ничего нет.

– Он живёт тем, что зарабатывает в суде.

– Когда тебе меньше сорока, там много не заработаешь.

– Не знаю, он не жаловался.

– Энергичный?

– Очень.

– Блондин?

– Скорее шатен. Он выдвинулся как адвокат именно в этом году. Затопить камин сейчас, тётя, или когда вы будете переодеваться к обеду?

– Потом. Сначала сходим к малышу.

– Хорошо. Его, должно быть, уже принесли с прогулки. Ваша ванная внизу, под лестницей. Я подожду вас в детской.

Под детскую была отведена та же низкая комната со стрельчатыми окнами, где и Динни и сама тётя Эм получили первое представление о неразрешимой головоломке, именуемой жизнью. Теперь там обучался ходить малыш. В кого он пойдёт, когда станет постарше, – в Черрелов или Тесбери, – было ещё неясно. Няня, тётка и бабка образовали вокруг него треугольник, чтобы он мог поочерёдно падать в их восхищённо распростёртые объятия.

– Он не гулит, – заметила Динни.

– Он гулит по утрам, мисс.

– Падает! – воскликнула леди Монт.

– Не плачь, маленький!

– Он никогда не плачет, мисс.

– Весь в Джин. Мы с Клер до семи лет любили пореветь.

– Я ревела до пятнадцати, а после сорока пяти начала снова, – объявила леди Монт. – А вы, няня?

– Некогда было, миледи: у нас большая семья.

– У няни была замечательная мать. Их пять сестёр – все чистое золото.