– Бритва?

– Только безопасная. Яда в доме нет.

Динни направилась к двери:

– Я должна пойти позвонить.

– Динни, я не допущу, чтобы вы…

– Меня он не тронет. Это вы в опасности. Заприте дверь, пока я хожу.

И, прежде чем Диана успела остановить её, Динни выскользнула из комнаты. Свет ещё горел. Девушка на мгновение задержалась. Спальня Дианы и комната Ферза – ниже, на одном этаже с гостиной. Придётся пройти мимо них – иначе не попасть в холл и маленький кабинет, где находится телефон. Внизу все тихо. Диана отперла дверь и встала на пороге. В любой момент она может проскочить мимо Динни и спуститься. При этой мысли девушка кинулась вперёд и побежала по лестнице. Ступеньки заскрипели, она остановилась и сняла туфли. Держа их в руке, на цыпочках прокралась мимо гостиной. Там – ни звука. Динни поспешила в холл, по дороге заметила пальто и шляпу Ферза, брошенные им на стул, вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и перевела дух. Затем включила свет, взяла телефонную книгу, отыскала номер Эдриена и уже протянула руку к трубке, как вдруг чьи-то пальцы сдавили ей запястье. Она охнула и повернула голову. Перед ней стоял Ферз. Он рывком заставил её обернуться и пальцем указал на туфли, которые девушка всё ещё держала в руке.

– Что, решили меня выдать? – прошипел он и, не отпуская девушку, вытащил из кармана складной нож. Откинувшись на всю длину вытянутой руки, Динни смотрела ему в лицо. Ей было гораздо менее страшно, чем раньше, и она не чувствовала ничего, кроме стыда за то, что держит туфли в руке.

– Глупо, капитан Ферз! – ледяным голосом процедила она. – Вы же знаете, что ни я, ни Диана не причиним вам вреда.

Ферз отбросил её руку, открыл нож и одним яростным ударом перерезал шнур. Трубка упала на пол. Он сложил нож и спрятал его в карман. Динни показалось, что этот жест привёл Ферза в несколько более уравновешенное состояние.

– Наденьте туфли, – приказал он.

Динни повиновалась.

– Запомните раз и навсегда: я не позволю соваться в мои дела и мешать мне. Я сделаю с собой что захочу.

Динни молчала. Сердце её бешено колотилось; она боялась, что голос может ей изменить.

– Вы что, не слышите?

– Слышу. Никто не собирается ни соваться в ваши дела, ни раздражать вас. Мы желаем вам только добра.

– Знаю я это добро. Хватит с меня! – выкрикнул Ферз, подошёл к окну, резко отдёрнул штору, посмотрел на улицу и проворчал:

– Льёт как из ведра.

Затем повернулся и уставился на девушку, сжимая кулаки. Лицо его задёргалось, он вертел головой из стороны в сторону. Вдруг он закричал:

– Убирайтесь из комнаты, живо! Убирайтесь! Убирайтесь!

Динни опрометью ринулась к двери, закрыла её за собой и взлетела наверх. Диана по-прежнему стояла на пороге комнаты Динни. Та втолкнула её туда, заперла дверь и упала на постель.

– Он вошёл вслед за мной, перерезал шнур, – задыхаясь, заговорила она. – Он достал себе нож. Боюсь, что у него начинается приступ. Выдержит ли дверь, если он станет ломиться? Не придвинуть ли к ней кровать?

– Тогда мы не заснём.

– Всё равно не спать, – возразила Динни и взялась за спинку кровати. Они подпёрли ею дверь.

– Горничные запираются на ночь?

– Да, с тех пор как он вернулся.

Динни облегчённо вздохнула, – мысль о том, что нужно будет снова выйти и предупредить их, приводила её в содрогание. Она села на кровать и взглянула на стоявшую у окна Диану.

– О чём вы думаете, Диана?

– О том, что я переживала бы, если бы дети остались здесь.

– Да, слава богу, что их нет.

Диана опять подошла к кровати и взяла руку Динни. Рукопожатие было таким долгим и крепким, что у обеих заломило пальцы.

– Что же нам предпринять, Динни?

– Может быть, он уснёт и к утру ему станет лучше. Теперь, когда он опасен, я чувствую, что мне вполовину меньше жаль его.

– Я давно уже ничего не чувствую, – тяжело сказала Диана. – Меня беспокоит одно: знает он, что я не у себя в комнате? Не следует ли мне спуститься?

– Я вас не пущу.

Динни вынула ключ из замка и сунула за подвязку в чулок. Его холодное твёрдое прикосновение успокоило её.