обратно.
— Не говорите глупостей, дядюшка, вы непременно должны пойти на выставку, раз уж мы сюда приехали, — сказала Конни, чувствуя, что этот момент был давно запланирован.
— Да-да, это я виноват, дружище. Почему бы вам не отправиться дальше в «Олимпию», а я отвезу девочек в библиотеку, которую посещает Антония. Они там будут в полной безопасности, а днем мы заберем их оттуда.
— В библиотеку, говорите? — переспросил дядюшка Хью, заподозрив неладное. — Какую библиотеку?
— Обычную, с книгами, — улыбаясь, сказал Гораций. Он знал, о чем думает Хью.
— А с ней там ничего не случится?
— Ну что, вы думаете, может случиться в библиотеке, Хью?
Хью поскреб подбородок, разрываясь между желанием целый день наслаждаться лодками и своим долгом защищать Конни от воздействия Общества.
— Ты обещаешь, что останешься там, Конни, и не будешь искать никаких глупых приключений?
— Ну конечно, дядюшка Хью.
— А что вы будете делать целый день?
— Думаю, что читать.
— Хм. Ну хорошо. Я верю, что ты сдержишь слово. И не рассказывай моей сестре, что я оставлял тебя одну.
— Не скажу.
Сняв с себя ответственность, Хью ткнул пальцем в карту метро.
— Ага, «Олимпия» здесь. Встретимся там, Гораций.
— Куда мы едем? — спросила счастливая Конни, совершая побег вместе с Горацием и Антонией по линии Бейкерлоо[11].
— В Чаринг-Кросс[12], — ответил Гораций.
— Чаринг-Кросс? Это ведь прямо в центре города, разве нет? Зачем нам туда?
— Ну, — начал Гораций, оглянувшись, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, — когда Советники узнали, что тебе не позволяют продолжать практические занятия, они решили, что мы должны попытаться начать знакомить тебя с теорией. Вот почему мы везем тебя в штаб-кваратиру Общества: там есть нечто исключительное, что тебе следует увидеть.
Выйдя из поезда на станции Чаринг-Кросс, Гораций повел девочек вверх по эскалатору и через людской поток, стремившийся на Трафальгарскую площадь. Почувствовав присутствие Конни, из парка прилетела стая голубей. Они вились в воздухе, образовав над ее головой столб, который мог бы посоревноваться с колонной Нельсона[13]. Она кивнула им, отвечая на приветствие, а затем помахала рукой, чтобы они разлетелись, прежде чем на это обратили внимание люди вокруг. Гораций и Антония ничего не сказали, только улыбнулись друг другу. Гораций ускорил шаг и повел девочек вдоль стен большой церкви с впечатляющим портиком, а затем в загазованную суету улицы Странд[14], пока еще кто-нибудь из представителей животного мира Лондона не решил отметить прибытие Конни ярким шоу. Они шли по улице минут пять, а потом свернули направо, в переулок между двумя магазинами. С забитой транспортом улицы Странд они попали в совершенно иной мир — в тихую заводь, где еще сохранился дух старого Лондона. Здания теснились так близко друг к другу, что тротуар у них под ногами был в глубокой тени, холодный и негостеприимный.
Гораций резко повернул налево и распахнул богато украшенные ворота, которые Конни не заметила бы, если бы он не подвел ее прямо к ним.
— Сюда, — сказал он, показывая Конни дорогу под аркой и на вымощенный булыжником внутренний двор, и они вышли из тени на яркое солнце.
Там, прямо перед собой, они увидели изысканное здание, стены которого время окрасило в цвет спелого ячменя. Солнечные лучи отражались от высоких, разделенных средником[15] окон, которые симметрично располагались в три яруса вокруг поддерживаемого колоннами входа. Конни это здание показалось чем-то средним между храмом и маленьким дворцом. Его венчал купол с центральным фонарем и флюгером в виде компаса.
— Вот мы и в штаб-квартире Общества защиты мифических существ, — объявил Гораций.
5. Змея
Конни раньше никогда не была в подобном месте. Оно казалось очень уединенным и очень старым. Она колебалась, не зная, можно ли ей войти. Казалось, это не то место, где будут рады детям. Гораций, однако, решительно шагал по булыжникам. Антония слегка подтолкнула Конни.
— Давай. Все будет хорошо, — сказала она. — Я в первый раз тоже так себя чувствовала.
Ободренная, Конни отбросила сомнения и последовала за Горацием. Она подняла глаза на крышу. Горгульи в виде водяных эльфов поддерживали кровельный желоб. Должно быть, во время дождя они как будто пели, извергая воду через круглые воронки, и их пение превращалось в дождь. Проходя через внутренний двор, она увидела, что карниз над каждым окном украшен орнаментом в виде мифических существ: кентавров, сражающихся с пегасами; драконов, летящих прямо над щупальцами Кракена; сирен на скалах, поющих кружащимся в небе грифонам; горных гномов, бьющих по наковальне, и погодного великана, раздувающего кузнечные мехи. Каждый из них был как рассказ о тайных целях Общества, вырезанный в камне и выставленный на всеобщее обозрение, но так, чтобы только посвященные могли все понять.
Конни задержалась перед парой величественных каменных драконов, свернувшихся перед парадным входом и скаливших зубы на незваных гостей: они были вырезаны из гладкого темно-зеленого гранита, по размерам — вдвое меньше настоящих. Ей хотелось постоять перед ними подольше, но Гораций повел ее дальше. Входя внутрь, она заметила лейтмотив компаса, повторявшийся на круглом окне над входом, и почувствовала прилив волнения: это был ее символ. Она здесь была своей.
Они вошли в переднюю с мраморным полом. Сводчатый потолок уходил на два этажа вверх, оставляя внизу пространство с колоннами. Кругом стояла почтительная тишина, как в кафедральном соборе, а все их действия отдавались эхом. Антония улыбнулась, увидев широко раскрытые от изумления глаза Конни.
— Это просто потрясающе! — шепотом воскликнула Конни.
— Знаю, — согласилась Антония.
— А люди, не имеющие отношения к Обществу, когда-нибудь были здесь?
— Ну конечно, — фыркнула Антония, — невозможно спрятать такое огромное здание в Лондоне! Но если они и заходили сюда, им говорили, что это «закрытый клуб», и не пускали дальше. Дедушка говорит, сейчас везде частные клубы, так что никто не удивляется.
Пока девочки разговаривали, Гораций записал их в комнате у дежурного привратника.
— Пойдемте, нам дали зеленую улицу, — весело сказал он.
