международного студенческого обмена, указывая на мой значок с надписью “Same Shit Different Day [сэйм шит диферент дэй] (Дерьмо то же, но день новый)” — В Европе это, может, и смешно, но в Америке лучше снять,

“Блин!” — выругался я в сердцах, ибо значок этот был как раз американский. Через три недели со мной вновь произошел казус, и вновь из-за надписи. У меня была английская майка со слоганом “Smokers are butt suckers” [смоукерз а бат сакэз] (Кто курит тот сосет дерьмо). Слово butt [бат] мне англичане перевели как яд, по американцы объяснили, что это синоним слову shit. Поэтому над моей майкой стали смеяться. “Shit!” — выругался я уже по-английски (постепенно адаптировался) и стал возмущаться, что вот у нас, мол, если слово непечатное, то его и не печатают ни на майках, ни на трусах! Но майку заменить все же пришлось. Fuck! Кстати, про fuck.

Это словцо уже тремя градусами будет покрепче, чем shit. Используется оно в те моменты, когда хотят кого-то послать подальше или продемонстрировать свое раздражение. В этом плане мне лаже неприлично объяснять, что такое fuck you (и так все знают). Но вот само слово fuck и его производная fucking [факин] имеют, кстати, уже куда как больше значений, и не только отрицательных, но даже и положительных! Пример:

— Mihaell Get to the fucking car! [майкл, гет ту зе факин ка] — Майкл! Да садись же ты, твою мать, в машину! — так примерно можно перевести раздражительный наезд на своего подчиненного комиссара полиции, который уже третий раз вынужден повторить приказ своему сержанту. С нашей, русской точки зрения, обзывается, вроде как машина, а не сам сержант. Обратите внимание, что комиссар сказал fucking по отношению именно к автомобилю, а не к человеку, хотя предмет раздражения вовсе не автомобиль, а как раз человек.

— Get me this fucking room [гет ми зис факин рум] — Блин! Побыстрее бы добежать до комнаты! — причитает Быстрый Гонзалес, выбегая из душа в одном полотенце и пробегая мокрым но открытой дорожке до своей комнаты. В данном случае fucking room не означает, что комната трахнутая или еще какая-нибудь нехорошая. По-русски мы можем вместо “факин” сказать целую тираду печатного и непечатного мата, отражающего в той или иной степени ваше желание побыстрей добежать до комнаты. Так что мой перевод высказывания Быстрого Гонзалеса — самый скромный вариант.

Вы будете смеяться, но у fucking есть и позитивный смысл. Иногда точно также, как высказывается раздражение, этим словом подчеркивается и восхищение:

— You are so fucking beautiful today! [ю a coy факин бьютифул тудэй], — говорит восхищенно Мик своей подружке Джейн, глядя на нее перед выходом на сцену, где идет конкурс “Мисс Массачусетс”. И девушка довольно улыбается, а не дает оплеуху Мику. А все потому, что сейчас слово fucking играет роль положительного героя, и такую фразу можно перевести следующим образом: Ты обалденно красива сегодня! или Ты чертовски великолепна сегодня!

М-да уж. Что и говорить, отсутствие мата в английском языке ставит перед русскоговорящими переводчиками уйму проблем, когда одно и то же слово звучит то грубо, то не очень грубо, то вообще нейтрально, а то даже хорошо. Так, например, я долго объяснял одной знакомой москвичке, что на фразу you are fucking nice [найс] — ты чертовски красива обижаться не стоит, так как у них это значит, что ты действительно им понравилась. Кажется, я ее убедил.

Да уж, куда МГУ против минского иняза! Хотя, конечно, на торжественном официальном приеме или на детском вечере такие слэнговые штучки явно неуместны. Но вот в студенческо-молодежной среде, среди своих, знакомых и не очень, в пабе, на стадионе — это все нормально и в рамках приличия.

Однажды к нам, моему другу китайцу Чи и мне, двум студентам— “коммунистам”, работающим во время летних каникул на кухне в лагере отдыха американских детишек, подошел Том, американец средних лет, и сказал-. “Хочу вам предложить работу в сети малого бизнеса. Поедемте ко мне домой на уик-энд и там поговорим. Я живу тут недалеко под Бостоном. Вы согласны?”

— Да!

— Представляешь! — радостно говорил Чи, когда мы с ним рубали ножами перец на кухонном столе. — Это же беловоротничковая работа! То, о чем можно только мечтать. Удача сама лезет к нам в руки, Майкл.

— А почему он нам предложил? — задал я почти риторический вопрос.

— Сам подумай! Вся кухня на наших плечах держится. Гуэй еле шевелится. Я математик. Ты лингвист. Им такие люди, работящие и умные, нужны. Это здесь называется headhunting [хэдхантин].

— Охота за головами? — усмехнулся я. — Значит, мы — это дичь, головы?

— Нет, мы это Job Нunting [джаб хантин], тоже охотники, — отвечает более компетентный в местной жизни Чи. Он уже второй год учится в Штатах…