Что же получалось? Покойная жена Кнорозова удостоилась мемориального комплекса, размахом многократно превосходящего Пушкинский музей. Истребитель, на котором он летал во время армейской службы, увеличенный чуть ли не в сотню раз и отлитый из бронзы, занимал почетное место у МГУ - в назидание молодежи. Наконец, дочь старика, несмотря на всю скромность своих внешних данных, месмеризировала жюри престижного международного конкурса и завоевывала титул самой красивой женщины планеты - не потому ли только, что таковой ее считал отец? Так кто же сейчас передо мной стоял, приняв обличье старика, сползшего в гневные рассуждения о незавидной судьбе солдат великой войны?

- …как сейчас обходятся с ветеранами! Люди, которые не раздумывая отдавали свою жизнь ради будущих поколений, достойны лучшего обхождения. Спросите у подростков, да даже и у людей среднего возраста - никто уже и не помнит о том, каких нечеловеческих усилий стоило нам одержать ту победу! Подвиги, не уступающие воспетым в греческих мифах, забыты. Ветераны доживают свой век в нищете. Государственный склероз, вот что…

- Кто вы?.. - оборвал его я. - Кто вы такой?! Старик насупился, недовольный тем, что я его перебил.

- Я уже представился, - сухо проронил он.

- Что, во имя всего святого, значит табличка на вашей двери? Какое отношение вы имеете к Ицамне? Что вообще все это означает?! - я уже не сдерживал себя и почти кричал.

Теневой воротила, коллекционирующий древности и антикварные книги? Случайно нашедший источник безграничной власти историк-мегало-ман? Советский ученый, в которого во время исследовательских экспедиций на полуостров Юкатан вселилась заточенная в затерянной пирамиде божественная сущность? Обычный городской сумасшедший, коллекционирующий газетные вырезки и сочиняющий под них свою отсутствующую биографию? Кто, ко всем чертям, был этот странный старик, вовлекший меня в фантастическую историю пятисотлетней давности, вплетенную в будущее? Кто поставил под удар мой рассудок, словно игровой фишкой распоряжаясь моей жизнью?!

- То, что написано на двери - в той или иной степени правда, - неожиданно тихо отозвался он. - Забавная такая аллегория, кто бы мог подумать, что мое подсознание еще способно на шутки…

- Да объясните вы, наконец, что происходит? Что это за место? Что за дьявольский лифт, который может подниматься на километровую высоту - в пустоту? Что за мертвая улица в тысячу домов, не отмеченная ни на одной карте? Я, наверное, просто брежу… Вы мне кажетесь, вот и все! Ничего этого нет, я сейчас проснусь, и выяснится, что это мне приснилось, и не было никакой книги, никакого Каса-дель-Лагарто, и не будет никакого конца света! Ну конечно! Боже, да какие големы, какие оборотни, какие марионетки?! Я просто сплю и вы мне снитесь!

Я никак не мог уняться, меня колотила крупная дрожь. Он внимательно наблюдал за мной, не делая попыток остановить или успокоить меня. Когда спазм закончился и меня перестало выворачивать словами, он покачал головой и усмехнулся.

- Поразительно, до чего же любому человеку, даже воображаемому, свойствен эгоцентризм.

- Что вы имеете ввиду? - вскинулся я.

- Вам будет нелегко в это поверить, но все обстоит с точностью до наоборот. Мне немного неловко вам об этом говорить, но это как раз вы снитесь мне. Как и весь окружающий вас мир.

- Какие невероятные бредни! - возмутился я.

Версия первая: с лифтом связан какой-то сложный технический трюк, заставляющий его пассажиров чувствовать нескончаемый подъем, на самом же деле он перевозит всего на два-три этажа вверх; что же касается странной улицы, ее вообще нет. В конце концов, не стоит забывать, что она была совершенно необитаема - не исключено, что я просто прогуливался среди специально установленных декораций. Надо только понять, с какой целью была затеяна эта грандиозная манипуляция.

Вторая: я все же не сумел почувствовать ту тонкую пленку, которая отделяла реальный мир от воображаемого, созданного моей взбудораженной фантазией, и, прорвав ее, соскользнул в топи клинической шизофрении. В эту самую секунду я, вероятно, беспокойно мычал, запеленатый в смирительную рубашку, в особом боксе для буйно помешанных где-то в кащенковских казематах. Разумеется, это было бы прискорбно, но хотя бы объяснимо и доступно к пониманию.

Ничего другого нельзя было и помыслить. Утверждения этого самонареченного Ицамны были безусловным абсурдом и провокацией. Воистину, вот коронный сюжет для ночного кошмара: один из встреченных в нем персонажей нагло заявляет вам, что иллюзорны вы, а не он.

- Сейчас я проснусь!

- Я и не ожидал, что этот разговор получится простым, - устало ответил он. - Не знаю даже, как убедить вас, что проснуться куда-либо еще, кроме как в мой сон, - он сделал небольшую паузу, чтобы дать мне прочувствовать смысл этих слов, - у вас не выйдет. Хуже того, я и сам не могу очнуться, поэтому мы просто обречены на общение друг с другом.

- Как весь этот безграничный, многогранный, неописуемо разнообразный мир, включающий всех моих знакомых и меня самого, может вместиться в вашу черепную коробку? - я постарался придать моему голосу ироническую интонацию, но в самый ответственный момент сорвался и дал петуха.

- А в вашу он, значит, влезает? - язвительно откликнулся он.

- Ну, допустим на долю секунды, что вы правы, просто чтобы выставить вас на посмешище. И где же тут, по-вашему, доказательства того, что этот мир создан вашим воображением?

- Если бы он был плодом моего воображения, это было бы еще полбеды. К несчастью, я угодил в подвалы подсознания. Неужели вы думаете, что я стал бы всерьез воображать себя Ицамной и писать на своей двери «Бог»? Согласитесь, это, по меньшей мере, нескромно…

- Вы увиливаете от ответа!

- Ну, хорошо. Вы, кстати, не курите? Составите мне компанию? - он накинул на плечи пальто и жестом пригласил меня за собой на площадку. - Мне, вообще-то, нельзя, но вы ведь никому не скажете…

Чиркнув спичкой и с удовольствием затягиваясь дешевой сигаретой, он испытующе осмотрел меня.

- Да взять хотя бы майянскую пирамиду с мумией вождя - и это на Красной площади! Неужели это не кажется вам полным абсурдом? Хотя, с другой стороны, откуда вам знать, что