– Куда? – всполошилась Фиалка.

– Недалеко… – Гараня разделся до трусов и вошел в воду. – Авось повезет. Будем ловить рыбу индейским способом.

– Как это?

– Увидишь…

Он забрел в бухту по грудь, а затем поплыл, держа направление на плоский, как стол, камень, выглядывающий из воды на полметра. Забравшись на эту возвышенность, Гараня застыл в позе статуи копьеносца; только острие его копья-остроги было нацелено не в небо для рекордного броска, а на тихую, удивительно прозрачную воду.

Рыбы было много. Она шныряла во всех направлениях, самых разных размеров, форм и расцветок. Гараня выбирал цель долго. Он точно знал, что рыба с яркой окраской нередко бывает несъедобной, а то и ядовитой. А таких особей здесь было большинство.

Наконец ему улыбнулась удача. Большая рыбина привычной темной окраски величаво подплыла к камню и, не обращая никакого внимания на окружающую ее мелюзгу, начала неторопливо исследовать подводную каменную россыпь, поросшую водорослями.

Гараня медленно опустил импровизированную острогу в воду, осторожно подвел ее поближе к рыбе и сильным, резким движением вогнал в темную широкую спину поближе к голове. Удивительно, но рыбина не оказала большого сопротивления. Она лишь вяло шевелила хвостом и разевала широкий беззубый рот.

Вытащив добычу на камень, Гараня издал воинственный клич:

– Я-ха-а! Ур-ра! Есть!

С берега ему вторила Фиалка, исполняющая какой-то дикарский танец. Она просто не верила своим глазам; Гараня в этот момент казался ей добрым волшебником.

Гаране удалось добыть еще две рыбины – но поменьше, чем первая. Нанизав их на кукан, он добрался до берега, где попал в объятия Фиалки. Она прыгнула ему на шею и звонко чмокнула в щеку.

– Я балдею! – вопила девушка. – Ты гений!

– Ну уж гений… – смущенно бормотал Гараня, взволнованный близостью упругого девичьего тела. – Подумаешь – рыбу поймал.

– Но теперь у нас полно еды! И мы точно не помрем с голоду.

– На этом острове умереть голодной смертью трудно, – ответил Гараня.

– Эх, сейчас нанизать бы ее на вертел – да в костер… – с тоскливым сожалением сказала Фиалка, взвешивая в руках рыбину, которую Гараня поймал первой. – Килограммов на семь потянет, это точно.

– Ты очень дорожишь своим ремешком? – спросил Гараня.

– Этим? – указала Фиалка на узкий кожаный ремень, поддерживающий юбку. – На фиг он мне нужен. Я нацепила его для красоты. Правда, я сейчас здорово похудела, и не исключено, что юбка с меня спадет, но это в наших тепличных условиях не суть важно. – Девушка бросила на Гараню лукавый взгляд.

Он смущенно потупился и сказал, прокашлявшись:

– Гм! Тогда давай его сюда. К сожалению, как теперь выяснилось, – он поддернул свои видавшие виды брюки, – я ремней не ношу.

Фиалка повиновалась без лишних слов. Гараня взял ремень и через несколько минут уже держал в руках некое подобие небольшого лука. Прежде чем закрепить второй конец ремня, он обвил его вокруг палочки из твердого дерева, один конец которой Гараня заострил, а другой закруглил.

– Что это? – удивленно спросила Фиалка.

– Древняя зажигалка, – с таинственным видом ответил Гараня. – Только я не очень уверен, что у меня получится с ее помощью добыть огонь.

Гараня поставил острый конец палочки на кусок сухого, как порох, трухлявого дерева, а закругленный конец поместил в ямку, выдолбленную в плотном корневище размером с добрый кулак. Выставив палочку перпендикулярно и придавив ладонью левой руки корневище, он начал размеренными движениями двигать лук вперед и назад – так, чтобы ременная тетива вращала деревянное сверло.

Широко открыв удивленные глаза, Фиалка безмолвно наблюдала за манипуляциями Гарани до тех пор, пока из-под острого конца палочки не пошел дым.

– Мамочки! – воскликнула пораженная до глубины души девушка. – Огонь!

– Это еще не огонь, – процедил сквозь зубы пыхтевший, как паровоз, Гараня. – Возьми вон там, – указал он кивком, – пучок сухой травы и держи ее наготове.

Дым повалил гуще. Трухлявое дерево начало тлеть.

– Давай! – скомандовал Гараня, убирая примитивное деревянное сверло.

Он не объяснил смысл команды, но Фиалка и без лишних слов поняла, что нужно делать. Она положила пучок сухой травы на тлеющую труху и начала дуть, смешно оттопырив пухлые губы.

Какое-то время казалось, что ничего не получится. Но вот загорелась сначала одна травинка, затем вторая, третья… Гараня добавил в разгорающийся костерок еще сухой травы и несколько тонких веточек.

– Горит… – не веря своим глазам, прошептала Фиалка. – Горит!

– А то, – радостно ответил Гараня. – Неси сушняк. – Он боялся отойти от разгорающегося костра даже на шаг…

Спустя полчаса над костром уже запекалась большая рыбина. Счастливые изгнанники принюхивались к аппетитным запахам и глотали слюнки. В этот момент им казалось, что самое худшее – уже позади.

Увы, они здорово ошибались…

Смертельный ужас буквально парализовал тело Люсика. Но этот паралич никак не отразился на голосовых связках. Широко разинув рот, он издал вопль, по силе и звучности не уступающий реву корабельной сирены.

Леопард, который недавно наелся и отдыхал в зарослях после сытной трапезы, был оглушен. Он подскочил на месте как ошпаренный и ринулся прочь от стоящего на четвереньках ревущего чудовища. Оно смахивало на большую обезьяну, но имело очень неприятный запах, а значит, и вкус, решил убегающий зверь.

Поэтому леопард не стал связываться со столь опасным противником, обладающим таким громким рыком и, наверное, сильными лапами и острыми зубами. Тем более, что зверь не был голоден.

Едва леопард исчез в чаще, временный паралич прошел, и Люсик помчался в сторону пляжа словно безумный, не выбирая дороги. Когда он вывалился из джунглей, на него страшно было смотреть – бледный, весь в кровоточащих царапинах, взлохмаченный, в изорванной одежде и с глазами готовыми выскочить из орбит.

– Что случилось?! – встретил его вопросом всполошенный Малеванный, на всякий случай держа наготове мачете.

– Там… – только и смог ответить Люсик и без сил рухнул на песок.

– Что значит «там»?

– Леопард… – с трудом выдавил из себя запыхавшийся Люсик.

– Он напал на тебя?

– Да. Нет! Не знаю…

– Ну, блин, ответ… – Вор с опаской посмотрел на зеленую стену деревьев. – Ты можешь объяснить толково?

– Могу… – Отдышавшись, Люсик встал. – Я в кусты – а он там сидит. И смотрит на меня…