приняла за домашнюю одежду. Миссис Сантос опять внимательно слушала рассказы Мелани о ее выдуманной жизни.
– Диего сказал мне, что завтра вы возвращаетесь в Буэнос-Айрес. Вы родились там? – спросила Мелани. Она надеялась, что это будет последней темой их сегодняшнего разговора, после чего она сможет пойти домой.
Мария отставила свою чашку в сторону.
– Я думаю, настало время поговорить о том, что нас действительно интересует, Мелани, – произнесла она. – Мне было любопытно встретиться с вами. Диего никогда раньше не предлагал нам встретиться со своими девушками. Конечно, мы знали многих из них, особенно если знали их родителей, но он сам никогда ни с кем не знакомил нас. Вы, должно быть, много значите для него.
Мелани должна была бы быть польщена подобной оценкой, но она не чувствовала радости. Мать Диего произнесла это так, что было непонятно, что скрывалось за ее словами: любезность или пренебрежение.
– Я не хочу приходить ни к какому заключению, – продолжала она. – Но Диего никогда никого не представлял нам. Может быть, у вас уже есть какие-то планы?
Мелани действительно надоело, что Диего оставлял своих родителей в неопределенности. Он всегда обрывал ее, как только она заговаривала о его семье. Или он боялся их? Ему нужно было вернуться в гостиницу рано утром, чтобы его мать была убеждена: он провел ночь в своей комнате. В оправдание он говорил, что его мать строгая католичка, но это не было причиной скрывать разговоры о женитьбе. Наоборот. И Мелани решила поставить вопрос прямо.
– Диего и я любим друг друга. Мы хотим пожениться, – сказала она.
– Мой сын уже остепенился, – согласилась миссис Сантос, – мой муж и я хотим внуков. Женитьба – очень важный шаг, я бы сказала, самый важный в нашей жизни. По крайней мере, так должно быть. Важно найти подходящего человека и веские основания для брака. – Мария Сантос отпила глоток чая и продолжала: – У нас очень дружная семья, Мелани. Мы живем вместе, мой муж и мой сын вместе работают. У нас свои правила, к которым трудно привыкнуть постороннему. Буду искренна с вами, нам не понравится это. – Миссис Сантос обратила внимание на реакцию своей собеседницы. – Вам, наверное, неприятно, что я назвала вас посторонней, но ведь это так. И мы обе знаем это. Именно поэтому вы лгали мне с таким воодушевлением…
– Это не так, – прервала ее Мелани и покраснела, надеясь, что это может быть расценено как проявление гнева, а не смущения. Миссис Сантос взяла большой белый конверт со стола около софы и вынула из него машинописные листы.
– Мелани Кларк родилась 24 июля 1954 года в главной больнице Хоппентауна, Иллинойс. Отец – Гарри Кларк. Профессия: дворник. Мать – Джейн О'Рейли. Профессия: продавщица. Родители поженились в Хоппентауне 20 июля 1954 года… – Мария Сантос перевела взгляд на другую страницу. – Там же закончила школу. Справки об окончании колледжа я не нашла. Ваши родители развелись в 1970 году, ваш брат Дэн умер в следующем году от большой дозы наркотиков. Мои соболезнования…
Мелани могла бы заплакать от стыда за свою глупость, но ее переполнял гнев от мысли, что миссис Сантос специально нанимала частного детектива, чтобы найти сведения о ней.
– Вы не имеете права совать нос в мои дела, – гневно прервала она Марию, которая, казалось, была занята разглаживанием складок на своей юбке.
– Пожалуйста, не повышайте голос, Мелани, – ответила та. – Это совсем не нужно. Я просто хотела прояснить некоторые детали в вашем происхождении, и все. Мы могли бы поговорить без ложного притворства, но, я уверена, вы не хотите этого. Это…
Мелани хотелось бросить свою чашку в миссис Сантос, настолько ее бесила самодовольная снисходительность этой женщины.
– Что вам теперь нужно, миссис Сантос? – бросила она кратко. – Если вы предположили, что Диего и я перестанем встречаться, то забудьте об этом. Знаете, вы чудовище, полное глупых предрассудков…
– Я уверена, вы не хотите сказать ничего, о чем в дальнейшем пожалеете, Мелани. – Голос миссис Сантос был слишком спокоен. – И я не хочу, в свою очередь, чтобы вы и Диего принимали какие-то решения наспех. У вас есть много времени, чтобы понять, действительно ли вы любите друг друга. У меня нет возражений против вас лично. Даже если есть, то они небольшие. Диего еще нет тридцати. Как любая другая мать, я хочу быть уверена, что мой сын сделает правильный выбор. Вы очень красивы, вы поразили меня как умная девушка. Это важные качества, но я была бы нечестной, если бы сказала, что вы девушка такого типа, какую я представляла женой своего сына. Я думаю, у нас найдется немного времени, чтобы подумать над этим вопросом. У нас нет желания создавать помехи на вашем пути, но вы могли бы обещать мне, что не будете спешить?
Мелани смутилась. Она не могла доверять миссис Сантос: вначале наивная женщина, потом интриганка, нанимающая частного детектива, и вдруг сама доброжелательность и здравый смысл. Мелани не ждала радушного приема в семье Диего. Признание ее как его будущей жены было хорошим результатом, и просьба „не торопиться' понравилась ей. Она сомневалась в себе. Диего никогда не скрывал от нее влияния своих родителей на его жизнь, но сейчас она напрямую столкнулась с этим. Получалось, что она выйдет замуж не только за мужчину, но и за его семью.
– Мы не спешим, миссис Сантос, – сказала она, – ни Диего, ни я не хотели ничего предпринимать до того, – она должна была сказать: „мы уверены в наших чувствах', но изменила свое решение, – до тех пор, пока мы не узнаем о вашем одобрении, – закончила Мелани, получая некоторое удовольствие от своего дипломатического хода.
– Вы сказали больше, чем я хотела услышать, Мелани. Диего слишком полагается на свое собственное мнение, – проговорила Мария с улыбкой.
Позже они отошли от этого вопроса и перешли к отвлеченным темам. Но ни одна из них не была уверена в полной откровенности другой.
– Мама сказала, что вы очень мило поговорили вчера вечером, – произнес Диего сразу, как только вошел в комнату. Мелани была уже в кровати.
– Мы долго разговаривали о том о сем. Твоя мама бесподобна.
Диего рассмеялся.
– Она моя мама, но ты не должна быть такой дипломаткой. А что еще?
– Ты был прав. Это твоя семья, а не моя, – проговорила Мелани.
Диего снял рубашку и небрежно бросил ее на кресло.
– Как ты смотришь на поездку в Буэнос-Айрес? – спросил он.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
После получасового полета над мутной водой реки Ла-Плата Мелани наконец увидела островок земли, в центре которого, тесня друг друга, величественно стояли небоскребы. Это был Буэнос-Айрес. Подобно прибрежному песку, уносимому во время прибоя быстрой морской волной, город, на многие мили растянувшийся вдоль побережья, постепенно, как будто просачиваясь сквозь землю, исчезал в никуда. Вскоре показались здание аэропорта и серая бегущая лента взлетной полосы, утопающая в зеленом ковре.
Самолет коснулся земли, и салон наполнили восторженные аплодисменты пассажиров. Благодаря Диего Мелани летела первым классом, и здесь никто не обращал внимания на волнение, царившее в салоне. Все оставалось как прежде: мужчины были поглощены чтением своих газет, а женщины листали яркие журналы или смотрели в окна иллюминаторов на вырастающий под облаками город. Любопытство, охватившее Мелани при виде этой картины, удовлетворила стюардесса. „Аргентинцы бывают излишне растроганы после долгой разлуки с родиной и иногда даже встречают ее национальным гимном', – объяснила она. Мелани улыбнулась. Она с трудом могла представить мистера Сантоса, подобным образом проявляющего свои чувства. Очевидно, одни аргентинцы были более импульсивны, чем другие.
Обычное объявление по поводу курения и багажа было сделано, и через некоторое время самолет плавно приземлился. Мелани хотелось как можно скорее покинуть салон. Ее снедало нетерпение с тех самых пор, как Диего семь недель назад пригласил ее в Буэнос-Айрес, но ей пришлось выполнить требование босса и взять отпуск в этом году в то время, какое будет удобно ему.
Сначала ее тяготило такое решение, но в конечном итоге она поняла, что так даже лучше: с момента их
