– И сколько же ты предполагаешь выручить за это? Она слишком мала и чересчур деликатно сложена, чтобы работать в поле, и я не думаю, что из нее получится хорошая кухонная прислуга. Самые лучшие рабы сильны, покорны и просты, как волы, а она не из таких. Правда, с таким нежным личиком и стройной фигуркой ей не будет цены как наложнице.

Даг быстро обдумал ситуацию.

– Да, – согласился он. – Я продам ее как наложницу.

Сигурд снова шевельнул бровью.

– Бросить за борт было бы милосерднее. Ты бывал на рынке рабов в Горме и видел, как выставляют там женщин на продажу – полуобнаженными, да еще каждый, кто при деньгах, может их попробовать. Порой даже меня коробит человеческая жестокость.

Даг почувствовал, как у него ком подступает к горлу. Он представил себе жирного беззубого торговца рабами, копающегося в самых укромных уголках тела ирландки. Нет уж, он вовсе не хочет ни продавать ее на рынке рабов в Горме, ни бросать за борт.

– Ты можешь позволить другим взять ее, – Сигурд кивнул на разлегшихся на палубе товарищей. – Все они охотно заплатят тебе за ее ласки, особенно Бродир, – он ведь никогда не пропустит мимо себя ни одной новой рабыни. Вот и заработаешь на поездку в Хедебю.

– Эта женщина стоит куда больше. – Даг старался говорить бесстрастно, словно речь шла О неодушевленном предмете. – И я не хочу, чтобы ее красота пострадала от грубости наших рубак. Да я и не думаю, что они захотят за нее достойно заплатить.

– Ну, если ты сомневаешься, что твои боевые друзья предложат тебе за нее достойную цену, то погоди продавать женщину, пока мы не прибудем домой, – предложил Сигурд. – Я уверен, что у соседа нашего ярла найдется достаточно средств, чтобы не разочаровать тебя.

Внезапно Даг понял, что его планы в отношении ирландки не имеют ничего общего с деньгами. Он просто-напросто не хочет отдавать ее другому мужчине. Эта мысль еще больше озадачила его.

– А почему бы тебе не оставить ее себе? – Сигурд словно прочитал его мысли. – Она приятна на вид, хотя и не совсем по моему вкусу. Я предпочитаю женщин достаточно крупных, чтобы не было проблем, когда их обнимаешь.

– Вроде Киры?

Даг непроизвольно стиснул зубы. Кира обвела его вокруг пальца; именно из-за нее он теперь не доверял вообще всем женщинам.

– Да, вроде Киры, – ответил Сигурд.

Братья какое-то время помолчали, глядя на волны, бегущие за бортом корабля. Даг все еще прикидывал, как бы ему избавиться от тягостной ноши, которую он взвалил на свои плечи, и в то же время сохранить ирландку за собой, не дав дотронуться до нее другим викингам.

– Я мог бы продать ее как служанку женщине благородного происхождения, – рассудительно сказал он. – Она будет помогать жене какого-нибудь ярла с прядением, шитьем и тому подобными вещами.

– А ты уверен, что твоя женщина умеет все это? Мне она кажется избалованным, никчемным существом.

– Думаю, опыт у нее есть, иначе она не зашила бы мне рану на руке. Кроме того, она умеет врачевать. Она ведь не только залечила рану, но и справилась с лихорадкой.

– Так ты думаешь, что она целительница?

– Вполне возможно, не так ли?

– Все целительницы, которых мне приходилось знать, были отвратительными старыми ведьмами. – Сигурд бросил насмешливый взгляд на брата. – В твоих словах нет смысла. То ты говоришь о продаже этой женщины для постельных утех, то хочешь отдать ее прислуживать благородной даме. Я начинаю сомневаться, собираешься ли ты вообще избавляться от нее.

– Скорее да, чем нет. У меня до сих пор мурашки по коже бегут, когда я вспоминаю, как она появилась у меня в первый раз. Тогда я решил, что пришел некий дух, чтобы похитить мою душу.

– Что ж, теперь, разделив с ней ложе, ты уже наверняка так не думаешь: она всего лишь рабыня, правда, очень миловидная. Если ты не хочешь убить ее, то должен хотя бы получше пристроить.

Даг нахмурился. Эта ирландка загнала его в ловушку.

– Может быть, тебе не дают покоя воспоминания о Кире? – спросил Сигурд.

Даг удивленно взглянул на брата.

– При чем здесь Кира?

– Ты странно ведешь себя с женщинами с тех пор, как она решила выйти замуж за Снорри.

– И в чем здесь странность?

– Ты не хочешь обзавестись женой и даже отказываешься брать к себе на ложе женщин больше чем на одну ночь.

– А зачем мне жениться? В отличие от тебя мне никогда не быть ярлом в Энгваккирстеде и вообще нигде. Наследник мне не нужен, а женой обзаводятся именно для этого.

Даг совершенно искренне не хотел быть ярлом. По его мнению, власть, которую несло с собой высокое положение, не стоила тех обязанностей, которые появлялись с ней. Когда его брат станет ярлом, он уже не будет волен каждое лето отправляться в новый поход: ему придется больше времени проводить дома, заключая союзы с соседями и разбирая тяжбы.

– Только не подумай, что я завидую твоей судьбе, брат, – добавил Даг. – Я всего лишь указываю на различия в твоей и моей судьбе. Для меня жена будет только обузой.