пояснил он и выразительно добавил: – На скамеечке посидел. Тоже ведь все от меня недалеко. – В прямоугольнике зеркала заднего вида на мгновение мелькнули устремленные на него настороженные глаза водителя. – Что можно сказать. – Василий Иванович слегка нахмурил нос и пожевал губами. Оценив повисшую в воздухе напряженную паузу, он продолжил, медленно повернув голову в сторону внимательно следящего за его словами резидента. – Менять это место надо было сразу же после второй, максимум третьей встречи. Вся эта проверочка ваша... с арочкой – детский лепет. Ловушка для дилетантов. Если там кого и высветишь, то только одиночку. И то лишь какого-нибудь ленивого или тупого. Ну, или пенсионера, которому уже все до фонаря. А будь в бригаде хотя бы двое и один из них с мозгами – хрена с два ты их там расколешь, сколько ни сиди, ни смотри.

– Все, Василий Иванович, на этом месте крест, окончательный, – поспешил успокоить его резидент. – Мы за эту неделю две новых точечки присмотрели. – Как бы желая получить подтверждение своих слов, он перевел взгляд сначала на затылок сидящего перед ним водителя, который пару раз кивнув головой, это подтверждение дал, а затем на сидящего рядом с водителем Бутко.

– Да, – подхватил Бутко, – по одной, конечно, есть кое-какие сомнения. А вторую можно уже хоть завтра использовать. Место удачное.

– Удачное, – с едкой усмешкой повторил Ахаян. – Не поздновато ли зашевелились? – Он, нахмурившись, по очереди оглядел своих спутников, которые под его взглядом, также по очереди, виновато чуть опустили вниз головы.

Иванов, продолжающий при этом исподлобья внимательно следить за дорогой, в это время, чуть сбросив скорость, ушел с набережной направо и выскочил на мост Мирабо.

– Это вы куда меня, в посольство, что ли, везете? – спросил Ахаян, с интересом глядя в окна пересекающего Сену автомобиля.

– Да нет, – снова, как и во время приветствия, почти хором, правда, в разной тональности, протянули остальные находящиеся в машине седоки.

– А-а. В Булонский лес, к извращенцам, – выдвинул новое предположение седок самый главный и повернулся к усмехнувшемуся при его последних словах Минаеву. – Я слышал, там сейчас, помимо всего прочего, еще какая-то аллея онанистов открылась, нет?

– Да, стоят там какие-то гаврики, вдоль дороги, – подтвердил тот. И выразительно добавил: – И, глядя на проезжающий мимо автотранспорт, усердно тренируют мышцы рук. Там сейчас вообще кого только нет. И онанисты, и мазохисты, и трансвеститы.

– Ну что ж, надежное место, – резюмировал Ахаян. – Главное – мы все там очень органично смотреться будем. Естественно. Ты сам-то, по легенде, кем выступать будешь? – Он снова обратился к соседу слева, намеренно повторяя за ним искаженное произношение слова. – Трансвестистом? – В этот момент чуть не прыснувший со смеха при его последних словах Иванов повернул налево на Версальский проспект. Ахаян, снова бросив взгляд наружу, протянул. – Та-ак. Значит, не в Булонский. Снова не угадал.

– За город поедем, – пояснил сосед слева. – Там поспокойней. Заодно и проверимся лишний раз. Понадежней.

– В Версаль?

– Можно в Версаль. Можно в Рамбуйе. Эта еще там тоже, по пути, как ее?.. – Минаев, пощелкав пальцами, вопросительно посмотрел на переднее сиденье.

– Франция в миниатюре? – уловив посланный импульс, подсказал Иванов.

– Точно. Так что маршрут легендированный, – успокоил сидящего рядом с ним шефа Гелий Петрович.

– А чего ж не в Фонтенбло? – спросил вдруг вовсе не взволнованный шеф.

– В Фонтенбло? – живо повернулся к нему Минаев. – Нет, проблем. Олег, – скомандовал он водителю, – после ворот Сен-Клу, давай налево, на окружной бульвар.

– Да не надо, – небрежно бросил Ахаян. – В Версаль так в Версаль. Маршрут же легендированный.

Минаев, искоса бросив на него быстрый взгляд, тихо шмурыгнул носом. Он так и не понял, с иронией была произнесена последняя фраза или нет, и поэтому предпочел воздержаться от каких-либо новых дополнительных высказываний. Минут пять в машине длилось немного напряженное молчание, которое, наконец, снова прервал самый старший из присутствующих.

– Ну, что новенького по нашему делу? – как бы между прочим спросил Василий Иванович, не обращаясь ни к кому конкретно. – Отходная вечеринка состоялась?

– Состоялась, – взял на себя на этот раз инициативу Бутко, который предварительно, тем не менее, повернув голову, быстро переглянулся со своим непосредственным начальником. – В прошлую субботу. С размахом погудели, аж до самого утра. Больше полусотни народу собралось.

– И где гулевонили?

– За город ездили, в Клиши. Она там какую-то стилизованную деревенскую харчевню на всю ночь сняла.

– По-нашему, по-купечески, – констатировал Ахаян, бросив многозначительный взгляд на Минаева.

– Н-да, – в тон ему протянул тот.

– Действительно, есть некоторая неувязочка... – тут же подхватил брошенный намек Бутко. – Насколько мы выяснили, в «Ассошиэйтед Пресс» она работает обычным стрингером.

– А как вы это выяснили? – цепко переспросил Ахаян. – Через «Мармона»?

– Ну... и через «Мармона». С кем он о ней ни разговаривал, все говорят, что «Матрена» всегда представляется сотрудницей агентства, вернее, парижского бюро, а конкретно – фотокорреспондентом. Тем не менее на всех своих визитках она указывает только свои личные домашний и мобильный телефоны.

– А кроме «Мармона»?

– Сами еще тоже звонили. В бюро, – несколько неуверенно произнес Бутко и тут же поспешно добавил: – Под легендированным, естественно, предлогом. Из автомата.

– Кто звонил? Ты сам? Или... молодой?

– Молодой, – подтвердил Бутко, чуть скосив глаза в сторону Иванова, и тут же добавил: – Но схему разговора перед этим отрабатывали все вместе.

Ахаян посмотрел на Минаева, который степенным кивком дал уже свое подтверждение словам зама и, переведя взгляд на отражение прикрепленного к верхней части лобового стекла зеркальца, встретился глазами с самим «молодым». – Ну и что тебе там ответили?

– Ответили мне следующее, – снова устремив взгляд на дорогу, бодро начал Иванов. – Во-первых, женщина, которая подняла трубку, – по всей видимости из местного персонала, потому что говорила по- английски с явно заметным акцентом, – так вот, она сначала даже не поняла, о ком я веду речь. И только потом, с кем-то там переговорив, сказала: а, мол, да, есть такая, только она в офисе, мол, очень редко появляется, работает по свободному графику.

– А пир горой закатить, тем не менее, бабки есть, – снова напомнил о некоей алогичности поведения обсуждаемого объекта Минаев.

– Может, она действительно какой-нибудь суперфотограф экстра-класса? – предположил сидящий перед ним водитель, плавно тормозя перед зажегшимся на очередном перекрестке помидором светофора. – Действует в свободном режиме, сама по себе.

– В таком случае ее имя было бы на слуху, – веско отпарировал сидящий справа от него коллега.

– Может, она какие-нибудь сенсационные снимки делает, – не унимался водитель. – И не светится.

– Какие это сенсационные? – с притворным любопытством спросил Ахаян.

– Ну... такие всякие, – не очень вразумительно ответил Олег, но при этом все прекрасно поняли, что он имел в виду.

– «Ассошиэйтед Пресс» такие всякие не интересуют, – не менее убедительным тоном, чем и пару секунд назад его зам, сделал разъяснение Минаев. – Это ж не какой-нибудь желтый журналишка. А с другими сенсациями у нас, в Париже, как-то не скажешь, чтобы особенно густо. – Он немного помолчал и продолжил: – Квартирка у нашей девушки, опять же, тоже не дешевая. Так что, если она не дочка миллионера и у нее нет какой-нибудь подпольной ренты, то, значит, – Гелий Петрович посмотрел на задумчивый профиль Василия Ивановича и выразительно закончил фразу, – какие-то иные субсидии имеются.

– А что значит не дешевая? – не меняя профиль на фас, спросил Василий Иванович.