машина ГАИ.

— Что такое? — осведомился толстенький сержант с полосатым жезлом, вышагивая прямо к «шестерке». Водитель военного грузовика рассыпался перед ним мелким бесом.

— Это все «шестерка», — закричал он, — она как вправо закрутится, сначала долбанула «мерс», а уж «мере» отлетел на меня, и я ему добавил маненько. Я не виноват!

Сержант направился к «шестерке» и легонько постучал жезлом о край спущенного стекла.

— Эй, барышня, — позвал сержант, — вылазьте. Девушка, опустив голову, вылезла из машины. Теперь Извольский мог заметить, что она все-таки и стройная, и длинноногая, — несмотря на уродливые дешевые джинсы и китайские кроссовки. Кроссовки были старые, с постиранными шнурками и тщательно отмытыми трещинами. У девушки были длинные волосы цвета спелого ячменя и серые мягкие глаза. Волосы были собраны в конский хвостик и перехвачены сзади дешевой пластмассовой заколкой.

— Что ж вы ездите, сломя голову? — ехидно начал сержант, — ваши права?

Девушка покопалась в сумочке и извлекла оттуда права и техпаспорт.

— Денисова Ирина Григорьевна, — прочитал сержант, — ну что ж, Ирина Григорьевна — пошли!

— Минуточку, — сказал Извольский. Сержант остановился.

— Ирина Григорьевна, — спросил Извольский, — вы ко мне имеете какие-нибудь претензии?

Двухметровые качки лыбились на нее за директорской спиной. Девушка глядела на Извольского с ужасом.

— Нет, — пролепетала она.

— Ну вот видите, — сказал Извольский, — и я не имею. Так что стороны от оформления ДТП отказываются.

Девушка поглядела на Извольского и, видимо неверно истолковав его мотивы, шарахнулась к сержанту.

— Нет! — вскрикнула она. Сержант набычился.

— Эй, гражданин, — сказал он, — если вы намерены разбираться частным порядком…

Извольский сунул ему под нос два удостоверения: гендиректора и областного депутата.

— Уймись, москвич, — сказал он, — я не Ирод, чтоб младенцев резать.

— А ты как? — спросил сержант военного водителя.

Извольский вместе с сержантом обошли тягач. Девушка плелась за ними. Громадный тягач, разворотивший «мерсу» полморды, отделался скромной царапиной вдоль крыла и спущенным колесом.

— А ему-то что? — сказал Извольский, — пусть колесо сменит и дальше пылит. И оборотился к девушке:

— До дома-то сможете доехать?

Та растерянно пожала плечами. Извольский вынул у нее из рук ключи, сел в машину и попробовал завести двигатель. Раздался щелчок втягивающего реле. «Шестерка» даже не чихнула. Извольский обошел машину, поднял капот и брезгливо заглянул внутрь.

— Тромблер накрылся, — констатировал директор.

Они сели в гаишную канарейку и по очереди, на обороте одного и того же листа, написали, что от оформления ДТП отказываются. Потом другой лист таким же макаром заполнили Извольский и водитель военного грузовика.

Девушка понемногу отходила от первоначального шока. Она уже поняла, что, судя по всему, эти странные бандиты или бизнесмены не собираются драть с нее полную стоимость убитого «мерса». Несчастье сдулось до средних размеров и приняло более бытовые формы: как доехать до дома на искалеченной машине? Из каких шишей платить за ремонт двигателя? Девушку внезапно начала бить дрожь.

— Ты чего дрожишь? — спросил Извольский, — все уже позади. Жива, и ладно. Вон, побиться могла в дым.

— Д-да мне просто холодно, — сказала Ирина.

Действительно, на улице было чуть выше нуля, и Ирина, рассчитывавшая проделать весь путь в машине, не захватила с собой ни плащика, ни шубки.

Извольский снял с себя темно-серое шерстяное пальто и закутал в него девушку. Ростом Извольский был под метр девяносто, и в свои тридцать четыре года некогда атлетически сложенный директор изрядно располнел. Ирина утонула в темно-серых складках; пальто, бывшее Извольскому чуть ниже колена, мело полосу.

Скрипнули тормоза, и на сцене появились еще две машины: кто-то из охранников Извольского вызвонил их по телефону. Из черной «ауди» выпрыгнул Денис Черяга:

— Славка? Ты в порядке?

Ирина и Извольский обернулись одновременно. Ирина взглянула на легкого, сухощавого человека в черной кожаной куртке, вылезшего из «ауди», и внезапно словно невидимый и неслышимый клубок перекатился между ними — из улыбки в улыбку, изо взгляда во взгляд.

Извольский вздрогнул и прижал к себе Ирину.

— Со мной все в порядке, — проговорил он, — вот, девушку надо отвезти домой.

Денис покосился на машины, приткнувшиеся вдоль дороги. «Шестерка» еще смотрелась цивилизованно, а вот «мере» выглядел так, словно его правым крылом сунули в мясорубку. Денис