совершенно не вязалось с моим представлением о шаманах как об экзальтированных шарлатанах.

– Ой, кайой же ты йетрогйадный, пйелесть! – Алиса с размаху клюнула Сержа тонкими губами в щёку.

Странно… Прошло уже больше получаса, а модный шаман продолжал в упор рассматривать наш столик. Более того, он разглядывал не наших девушек, что было, конечно, хоть и оскорбительно, но по крайней мере объяснимо.

Он смотрел на меня.

Фашистский марш сменился румбой, и все потянулись танцевать.

Я снова повернул голову к столику Хорхоя. Шамана уже не было.

– Хорхой твой танцевать пошёл, – безразлично бросил я Кире.

– Хорхой не танцует, – сказала она, как само собой разумеющееся. – Он бывает в публичных местах для того, чтобы подпитываться энергией и наблюдать за сущностями.

– Что-то ты много знаешь об этом Хорхое, – хмыкнул я. На самом деле в этом не было ничего удивительного – круг Кириного общения был не просто широк, он был невероятен. Кроме того, на него налагался круг общения её родителей – старых учёных-гуманитариев. А уж в него-то входили любые люди, от Ельцина до члена Нобелевского комитета Киршбаума.

– Хорхой в прошлом был очень милым мальчиком Игорем Константиновым, – улыбнулась Кира. – Он был без ума от древних культур и ходил в Институт читать кельтские тексты. Потом он уехал во Внутреннюю Монголию и вернулся оттуда шаманом.

– А разве шаманом можно стать? Я всегда полагал, что это врождённое…

– Игорь сам родом с Сахалина. Он утверждает, что его мать была айнкой.

– Удивительно, – вдруг снова заговорила она, закончив обдумывать какое-то одно, только ей доступное дело. Именно им она молча занималась весь вечер. – Такой зал – и ни одного по-настоящему привлекательного мужчины.

– Ты о чём?

– Да так. Есть самцы. Мачо, как их сейчас принято звать. Есть нарциссики, травестиподобные. Есть скоты. А мужчин – нету.

– А чем мужчины для тебя отличаются от… ну, скажем, самцов?

– В мужчинах есть некоторые вещи, от которых женщины просто теряют голову.

– И что же это? Мужественность?

– Нет. Мужественность замусолена сегодня так сильно, что и прикасаться к ней не хочется. Любую нормальную женщину корёжит от выражения «и он мужественно переносил все свалившиеся на него невзгоды».

– Вот как, – хмыкнул я вполне заинтересованно.

Кира, несмотря на свою гуманитарную специализацию, была таким мастером парадоксов, какими бывают лишь редкие физики или математики.

– Есть такое понятие «личная храбрость». По-настоящему храбрый человек не «переносит свалившееся», он вступает с ним в борьбу. Впрочем, это качество уже из области фантастики.

– Да… Я вот думаю сейчас, можно ли мне назвать себя храбрым человеком. Даже и не знаю.

– Я тоже не знаю. Ты добрый, надёжный, уверенный… Может, это и к лучшему. В по-настоящему храбрых людях есть некоторый дефицит надёжности. Они… ну, что ли, более непредсказуемы.

– Ну… И как тебе сегодняшний вечер, Кирок?

– Да как обычно… Совместный пир пауков и бабочек-однодневок… И так вся Москва… А может быть – вся Россия…

Утро началось с противной необходимости оплатить поставку товара. Конечно, эти деньги обещали вернуться к нам с прибылью в самое ближайшее время, но для любого коммерсанта необходимость отдавать деньги влечёт за собой отрицательные эмоции, чем бы эта необходимость для него ни оправдывалась. По не совсем понятной логике, я решил, что уж если было необходимо расстаться с полумиллионом рублей, то можно позволить сделать это и с семьюдесятью тысячами, и оплатил счета коммуналки и аренду. Плохое настроение усугубилось, и я, как обычно в такой ситуации, включил на компьютере пошаговую стратегию, с тем, чтобы победой в виртуальных мирах заглушить в себе раздражение от дел реальных.

Тем не менее я продолжал поглядывать поверх монитора в торговый зал через перегородку из тонированного стекла. Скорее происходящее в зале, нежели на экране, медленно, но неуклонно поднимало моё настроение. Наступало лето, и народ спешил обновить свой компьютерный парк, тем более что умные люди из Intel объявили о выходе новых чипов и все предыдущие модификации резко подешевели. Следствие таких смен компьютерной архитектуры всегда было одинаковым: продвинутые юзеры бросались приобретать машины прошлого поколения, а непродвинутые – последний крик компьютерной моды. Всё это выглядело, как всегда, смешно – вычислительные возможности машин трёх последних поколений позволяли моделировать космические полёты с той же степенью точности, как это делали Cray в NASA, а использовались они для простейших бухгалтерских операций, наколачивания текстов и пасьянсов.

Впрочем, не только пасьянсов…

В салон вошёл вчерашний модный шаман из «Тин-Танка», и Хрюндель, который умел определить наиболее значительного клиента в радиусе пятидесяти метров (дальше он начинал путаться), принялся увиваться вокруг него. Шаман, очевидно, интересовался ноутбуками, которые, к слову сказать, не были сильным местом нашего магазина. В основном из-за быстрого развития этого типа машин и сложности в их обслуживании. Но Хрюндель обладал замечательной смесью нахрапистости с обаянием, перед которой человек, пришедший с желанием что-то приобрести, устоять не мог. Я оторвался от экспансионистских действий и с наслаждением наблюдал, как он подобрал шаману сверхтонкую Toshiba, с уймой самых современных наворотов, серебристый кейс – и споткнулся только на попытке всучить фирменную бейсболку. Нет, чувства меры Хрюнделю всё-таки не хватало… Но мальчишке всего двадцать пять лет, научится. С облегчением я увидел, как шаман пережил бейсболку и направился к пункту оплаты. Я вновь ткнулся в монитор – на моё побережье высаживались поселенцы, казалось бы, уже исчезнувшей цивилизации, и вдруг увидел, как шаман, вместо того чтобы направиться к выходу, двинулся ко мне в кабинет.

– Здравствуйте, Виктор Олегович! – радушно улыбнулся он. – Вот, давно уже хотел обзавестись современным ноутбуком и вчера повстречал вас. Ну-ка, думаю, приобрету себе записную книжку, да и познакомимся…

– Ну, вчера нас заочно представила Кира, – хмыкнул я, понимая, что сейчас на мне отрабатываются простейшие шаманские фокусы – вроде всеведения.

– Ну, Кира вас, заметим, вчера не представляла. К слову, это сделала подруга вашего компаньона, которая сегодня с утра записалась ко мне на сеанс. Ну а я уже решил воспользоваться представившейся возможностью и лично повидаться.

– Машинку, я гляжу, вы выбрали неплохую… Надеюсь, вы полностью отобьёте её через Ларисин гонорар… – Долг платежом красен, подумал я, романтическая Алиса Жановна ещё два года назад была примитивной Ларисой Ивановной. Пустячок, а приятно. И вдруг я остро ощутил, что проклятый шаман получил очко в свою пользу, я ведь только что выступил на его стороне.

– Да полноте вам, – шаман улыбается мыслями, а не лицом. – Деньги меня интересуют лишь как способ хорошо жить, а хорошо жить для меня – это понимание тех сущностей, которые управляют нашим миром.

Мне захотелось прекратить этот разговор.

– Как вы наверняка знаете, я – кибернетик, математик, электронщик и немного физик. И, как выразилась вчера ваша клиентка, – ретроградный физик. А ретроградный физик вряд ли может поведать шаману что-то, кроме простейших законов, которыми держится наш мир. И мне очень не хочется быть объектом для вашего изучения, даже в качестве ретроградного физика. Надеюсь, что компьютер, который вы приобрели, будет служить вам долго и исправно. Благодаря точному выполнению физических законов в его потрохах.

Я поднялся из кресла.

Шаман стоял передо мной, он смотрел на меня, но разглядывал, казалось, что-то, что шевелилось за моим затылком.