Но еще больше девушка ненавидела себя — за то, что с такой легкостью поддалась соблазну, превратившись в безвольную жертву.

Ее слова пролились бальзамом на душу Мэта.

— А я уж боялся, что ты никогда не попросишь.

Тут Лили почувствовала, как что-то огромное и мускулистое вошло в нее, заполняя целиком, вытесняя остатки мыслей. Под напористыми движениями девушка изогнулась, не в силах сдержать крик, — Мэта захватила мощная волна наслаждения. Несколько минут они, обессиленные, лежали рядом, затем Мэт приподнялся на локтях и поцеловал ее. Его влажный, теплый язык проник в пересохший рот Лили, и она с трудом подавила искушение укусить его, опасаясь непредсказуемой реакции мужа. Отказавшись от опасной выходки, она решила никак не реагировать ни на его поцелуй, ни на его прикосновения.

Достаточно и того, что в минуту слабости она забыла о собственной клятве и униженно молила его о близости. От досады и стыда на глаза Лили навернулись слезы. Что и говорить, ему удалось манипулировать ею, как марионеткой, умело дергая за нужные ниточки.

Почувствовав влагу на ее лице, Мэт прервал поцелуй и лег рядом. Глубокая складка прорезала его лоб.

— Я обидел тебя? — напряженно спросил он, смахивая со щеки ее теплую слезинку.

— Да, — чуть слышно выдохнула Лили.

— Чем?

— Тем, что действовал вопреки моим желаниям.

Губы Мэта побелели и плотно сжались.

— Мне казалось, тебе нравится то, что я делаю. Ты сама просила меня заняться с тобой любовью.

— Просто ты слишком опытный соблазнитель, а я оказалась слишком неискушенной, чтобы противостоять тебе.

Ну как ты не поймешь, что секс без любви не для меня.

И нет ничего мучительнее сознания, что тебя просто используют.

— Так вот из-за чего весь сыр-бор? — Губы Мэта насмешливо скривились. — Видишь ли, любовь, если она и существует, всего лишь еще одно слово для обозначения совокупления. Это чувство, которое изрядно раздули Может быть, единицы его когда-нибудь и испытывали, но большинство говорит о нем по делу и без дела. Ты тоже из их числа?

— Я хочу, чтобы меня любили, — упрямо отозвалась Лили.

— Я люблю твое тело, — признал Мэт. — Мне нравится, как оно отзывается на прикосновения моего рта и рук. Мне нравится входить в тебя, чувствовать твою горячую влажную плоть, которая сжимается вокруг моей огненным кольцом. Я люблю…

— Хватит! — вскричала Лили, зажимая уши. — Не хочу больше ничего слышать. Мне этого недостаточно.

Ее следующие слова прозвучали так тихо, что Мэт был вынужден наклониться.

— Ты мог хотя бы притвориться.

— Почему ты не можешь быть счастлива тем, что у нас есть?

— Потому что у нас нет ничего.

— У тебя есть дом, которым ты можешь распоряжаться, как тебе заблагорассудится.

— А взамен ты получил мои деньги. Знаешь что, Мэт, убирайся отсюда. Кажется, мы прекрасно понимаем друг друга. Может быть, я и молодая, но достаточно взрослая, чтобы разглядеть в тебе холодного дельца, торгующего любовью ради выгоды. Но если меня и вынудили вступить в брак без любви, это еще не значит, что я готова торговать своим телом оптом и в розницу.

Мэт молча встал с кровати и гордо выпрямился Он был так прекрасен в своей наготе, что Лили не могла оторвать от него глаз. «Господи, — подумала она, — ну за что мне эта мука? Будь он стариком или уродом, все могло бы сложиться совсем по-другому… Если бы не могучее, дьявольское обаяние его мужской красоты, я не хотела бы так любить его, а возненавидела бы, как он того и заслуживает».

Мэт стоял, буквально пригвоздив ее к постели тяжелым, холодным взглядом. Черт бы побрал этих женщин!

Вечно им чего-то не хватает. Даешь им палец, а они норовят отхватить руку… Неужели нельзя довольствоваться тем, что есть, и не грезить о несбыточном? И зачем так явно лгать? Почему нельзя честно признаться в и без того очевидном — в том, что тебе нравится секс, что голос плоти не заглушить, что язык тел выразителен и красноречив уж, по крайней мере, не меньше, чем какая-то там любовь! Что это? Стыдливость? Дешевое кокетство? А может, жадность, желание прибрать к рукам не только его тело, но и душу? Слишком много вопросов, тогда как все должно быть так просто… Он — мужчина, она — женщина, и сама природа, поделив весь живой мир на самцов и самок, определила их роли. Разве можно с этим бороться? Неужели она действительно не понимает, что делает только хуже, причем в первую очередь самой себе?!

— Что ж, раз ты к этому так относишься, не стану тебя разубеждать, — сухо сказал Мэт. — Навязываться не в моих привычках. Кроме того, скоро я буду слишком занят, чтобы потакать твоим детским капризам.

С этими словами он собрал свою одежду и решительно направился к двери.

За ужином Лили выглядела просто потрясающе. Отец никогда не скупился на ее наряды, но это синее платье с металлическим отливом особенно ей шло, выгодно подчеркивая фигуру и удивительно гармонируя с цветом волос.

Джени оказалась не просто искусным парикмахером, а настоящим мастером, наделенным незаурядной фантазией, и под ее ловкими руками буйные кудри девушки как бы сами собой укладывались в изысканную прическу.

Сара, которую природа наградила не менее щедро, чем Лили, смотрела на нее с искренним восхищением. Она очень любила и ценила брата и все же считала, что ему невероятно повезло с женой. Мэт, как ни странно, почти ничего не говорил о Лили — сказал лишь, что она из аристократической семьи и невероятно богата.

За столом Мэт был крайне внимателен к своей юной супруге, предупреждая все ее желания; та в свою очередь держалась с ним очень любезно, и все же Саре почудился в их отношениях странный холодок. Она внимательнее вгляделась в лица молодоженов. Да, все говорило о том, что они недавно ссорились. Сара вздохнула и невольно подумала о том, что Джеф, ее жених, конечно же, не станет дуться на нее по пустякам, да еще и в самом начале их медового месяца.

На лицо Мэта то и дело набегала мрачная тень, а Лили, несмотря на свою приветливость, по сути, почти не обращала на него внимания, болтая о всяких пустяках, и в ее оживленном поведении также чувствовалось хорошо скрываемое напряжение. «В чем дело? — гадала Сара. — Не замешана ли здесь Кларисса? Весь Бостон знает, что она пять лет была любовницей Мэта, и если Лили узнала о ней, то это многое проясняет».

Сара от души надеялась, что женитьба брата положит конец этой слишком затянувшейся связи, и твердо решила вмешаться, если его хищная наложница попробует встать между ним и его очаровательной супругой.

Конец ужина был скомкан. Словно внезапно что-то вспомнив, Мэт резко встал, бросил на стол салфетку и заявил, что дела требуют его присутствия в городе.

— Не жди меня, — добавил он, обращаясь к Лили, — я скорее всего вернусь поздно.

— Как так? — удивилась Сара. — Это же ваша первая ночь в этих стенах! Я уверена, что Лили предпочла бы провести ее с тобой.

— В самом деле? — горько усмехнулся Мэт. — А ты, дорогая, что скажешь? Может, мне и в самом деле остаться?

Издевательские нотки в его голосе резанули девушку по сердцу. Зачем он устраивает этот отвратительный спектакль, ведь ему же прекрасно известен ее ответ! Что подумает Сара?

Повисла неловкая пауза.

— Если твои дела не терпят отлагательства, то поезжай, дорогой, я не возражаю, — наконец вымолвила Лили, тщательно подбирая слова и стараясь не встречаться взглядом с Сарой. — Честно говоря, дорога меня очень утомила, и.., и я хотела бы отдохнуть.