— Дедушка не знал, но, как я понимаю, происходили и другие вещи, позволяющие предположить, что кто-то не хочет, чтобы экспедиция добилась успеха.

— А что случилось с Кенигом?

— Вскоре он умер. Болезнь сердца. Он был еще совсем молодым и на сердце раньше не жаловался. — Квинда отпила вина. — Не знаю, возможно здесь что-то есть. Однако дед уже никогда не стал прежним. Получить в руки такой приз и потерять его... — Она вздохнула. — Он умер вслед за Кенигом.

— Мне очень жаль, — сказал я.

— Гейб сделал все от него зависящее, чтобы помочь. Я так и не знаю, что нанесло больший вред — потеря находки или насмешки коллег. Теперь меня приводит в отчаяние, что я познакомилась со многими из, них лично. Они не мстительные люди, они просто не поняли чувств дедушки или, может, им было наплевать, их замотали собственные проблемы. Лландмен и его фрегат это стало чем-то вроде анекдота: как будто Гарри Пеллинор открыл развалины на Белариусе, а потом забыл, где они находятся.

Собранные мною материалы эпохи Сопротивления были разложены на двух столах. Квинда трудилась в поте лица, просматривая их, удовлетворенно кивала при виде изокристаллов, томов Кэндлза и прочих вещей.

— Я даже не представляла, — сказала она, перелистывая 'Записные книжки' Лейши Таннер, — настолько ты увяз в этом, Алекс.

— Кажется, я увлекся. Тебе она знакома? — спросил я.

— Таннер? — Лицо Квинды сияло. — Да! Одна из самых привлекательных личностей того периода.

— Она начала как пацифистка, — сказал я, — а закончила участием в войне. Что произошло? Ты знаешь?

Квинда положила ногу за ногу и энергично наклонилась вперед. Я сразу понял, что Таннер — ее конек.

— Она никогда не была пацифисткой, Алекс. Она полагала, что войны можно избежать, и боролась за то, чтобы стороны сели за стол переговоров. Симов такой подход не очень-то устраивал.

— Почему?

— Они считали, что любая попытка примирения, пока сила на стороне 'немых', является признаком слабости. Если бы их противниками были люди, тогда это было бы правдой, но с ашиурами, они, возможно, просчитались. Таннер знала о противнике столько же, сколько любой другой человек в то время, однако считала, что с ними можно вести переговоры.

— Как она очутилась во флоте Сима?

— Очень просто. Она каким-то образом добралась до Сима и убедила его дать ей возможность провести переговоры с 'немыми'. Сим пошел ей навстречу, значит, она привела убедительные доводы.

— Но, очевидно, ничего не вышло?

— Он согласился на ее встречу с командиром 'немых' Мендолсом Барозой.

Местом переговоров выбрали кратер на безымянном спутнике в одной из периферийных систем, которая не интересовала ни одну из сторон. Таннер оказалась единственным человеком среди конфедератов, бывавшим раньше у 'немых' и умевшим общаться с ними. И, самое важное, умевшим скрывать от них свои мысли.

При ее встрече с парламентером 'немых' Сим и Бароза оставались на орбите. Таннер потом рассказывала, что они с посланником 'немых' были очень близки к соглашению в рамках условий, поставленных ей Симом. Однако, когда 'немые' потребовали передать им Кристофера Сима, чтобы судить его за варварские поступки и военные преступления, тот прервал встречу.

'Немые' ответили атакой и оккупацией двух номинально нейтральных планет, которые на деле поддерживали деллакондцев оружием, людьми и деньгами. Многие тогда погибли, а Таннер, почувствовав себя ответственной за все это, отдалась борьбе на стороне Сопротивления. Маурина Сим в своих дневниках пишет, что Таннер не простила 'немых' и никто не сражался с такой беспощадностью и яростью, как она.

Уже под утро мы забрались в скиммер и пустились в обратный путь. Мы оба устали, поэтому говорили в основном о каких-то пустяках. Я видел, что мыслями Квинда где-то далеко, и в конце перелета, снижаясь кругами над крышей ее жилого комплекса, я резко вернул ее к действительности, сказав:

— Квинда, вчера я разговаривал с ашиуром. Лично.

Краска сбежала с ее лица.

— Ты шутишь, — каким-то безжизненным голосом произнесла она.

— Нет, — ответил я, пораженный ее реакцией. — С членом Маракаибской группы.

— Алекс, ты не мог этого сделать.

На лице ее отразились потрясение, гнев, разочарование.

— Почему бы и нет? Что в этом плохого?

— Боже мой, Алекс, — прошептала она. — Что ты наделал!

— И ты не спросил, почему она так расстроилась?

— Нет, Джейкоб. Она не была расположена отвечать на вопросы.

— Я вижу только одно объяснение. Вспомни, по ее словам, экспедицию Артоса Лландмена погубили происки ашиуров. Поэтому, думаю, Квинда Арин боится, что ты мог выдать связанную с этим информацию.

— Но какую? Мне же ничего не известно.

— Мне кажется, она думает иначе. Во всяком случае, у меня есть новости. Возможно, мы получим дополнительную информацию о Таннер и узнаем, что она делала в те годы, которые пока остаются для нас белыми пятнами. Посмотри, пожалуйста, на монитор.

Свет померк и появилось сообщение:

ANG/54/Y66133892/261, Марнет Плейс, Тьюфманоил.

М-р Бенедикт. У меня имеется материал о Лейше Таннер, который может вас заинтересовать. Я имею удостоверенную копию ее записей, охватывающих период 1202-1219 гг. Мне бы не хотелось ни снимать копию с документа, ни выпускать его из своих рук. Если вам интересно изучить его с целью дальнейшей покупки, сообщите, пожалуйста, по коду, приведенному выше.

Хэмел Райч.

— Пришло ночью. Это ответ на общий запрос, который я разослал несколько дней назад. Но кому-