- Ничего!
- Продолжайте в том же духе! Ему это идет на пользу… Нет, правда… Он в порядке, этот малыш… В полном порядке…
Полетта плакала.
- Эй, в чем дело? Что я такого сказал? Пейте, черт возьми! Пейте! Максим…
- Да, шеф?
- Принесите мне бокал шампанского, пожалуйста…
- Получше?
Полетта высморкалась и принялась извиняться:
- Знали бы вы, через что нам пришлось пройти… Его выгнали из одного колледжа, потом из другого, из училища, с практики и…
- Да какая, к черту, разница, откуда его выгнали, а откуда нет?! - воскликнул шеф. - Взгляните на своего внука! Как работает! Все они пытаются его переманить! Ваш котенок закончит с одной или двумя макаронинами в заднице, вот увидите!
- Что-что? - изумилась Полетта.
- Я имею в виду звездочки…
- А-а-а… Но почему не три [67] ? - спросила она разочарованным тоном.
- Ужасный характер… И он слишком сентиментальный…
Он взглянул на Камиллу.
- Вкусно?
- Изумительно.
- Естественно… Ладно, пошел… Если вам что-нибудь понадобится, постучите в стекло.
Вернувшись в квартиру, Франк первым делом зашел к Филиберу. Тот точил карандаш при свете ночника.
- Помешал?
- Конечно, нет!
- Мы почти не видимся…
- Ты прав… Кстати… Ты по-прежнему работаешь по воскресеньям?
- Да.
- Так приходи по понедельникам, если заскучаешь…
- Что читаешь?
- Я пишу.
- Кому?
- Пишу текст роли для моего театра… В конце года каждый должен будет выйти на сцену…
- Ты нас пригласишь?
- Не знаю, хватит ли мне решимости…
- Слушай… скажи-ка… Все в порядке?
- Я не понимаю…
- Между Камиллой и моей старушкой?
- Сердечное согласие.
- Тебе не кажется, что ей поднадоело?
- Ты действительно хочешь знать?
- А что такое? - вскинулся Франк.
- Ей не надоело - пока, но это неизбежно случится… Ты не забыл, что… Ты обещал помогать ей… Говорил, что дважды в неделю будешь сменять ее на вахте…
- Да, я знаю, но…
- Стоп, - скомандовал Филибер, - избавь меня от перечисления причин, по которым ты этого не делаешь. Они меня не интересуют. Знаешь, старик, тебе пора повзрослеть… Это как моя роль… - Он кивнул на исчерканные поправками страницы своей тетради… - Хотим мы или нет - все в один прекрасный день через это проходим…
Франк встал.
- Она скажет, когда ей надоест, как думаешь? - озабоченно спросил он.
Филибер снял очки и начал протирать стекла.
- Не знаю… Она загадочное создание… Ее прошлое… Ее семья… Ее друзья… Мы совсем ничего не знаем об этой юной особе… Я не владею никакой информацией - за исключением ее блокнотов, - которая позволила бы мне выдвинуть хоть какую-нибудь версию о ее прошлом… Она не получает писем, ей никто не звонит, у нее не бывает гостей… Вообрази, что случится, если она в один прекрасный - о нет, ужасный! - день исчезнет, мы даже не будем знать, куда кидаться и где ее искать…
- Не говори так.
- Буду. Подумай, Франк, она меня убедила, она ее забрала, она уступила ей свою комнату, сегодня она с невероятной нежностью занимается ею, да нет, не занимается, а ухаживает. Они все делают вместе… Я слышу, как они смеются и болтают, когда сижу дома. После обеда она пытается работать, а ты не хочешь пальцем о палец ударить, чтобы сдержать обещание.
Филибер снял очки и несколько секунд не отрываясь смотрел на Франка.
- Я не горжусь вами, пехотинец.
Франк на ватных ногах потащился к Полетте - подоткнуть ей одеяло и выключить телевизор.
- Подойди ко мне, - прошелестела она. Черт. Оказывается, она не спит.
- Я горжусь тобой, мой мальчик…
«Ну надо же…» - подумал он, кладя пульт на тумбочку.
- Ладно, ба… Пора спать…
- Очень горжусь. Конечно, как же иначе…
Дверь комнаты Камиллы была приоткрыта. Он толкнул ее и вздрогнул, когда тусклый свет из коридора упал на мольберт.
Мгновение он стоял неподвижно, чувствуя изумление, священный ужас и восторг.
Итак, она снова оказалась права? Значит, можно что-то понять и почувствовать, даже ничего о том не зная?
Выходит, он не так уж и глуп? Раз он инстинктивно протянул руку к этому согбенному телу, чтобы помочь ему распрямиться, значит, далеко не тупица?
Вечерняя депрессия, хандра… Он прогнал тоску, открыл банку пива.
И оставил его выдыхаться на столе.
Ему не следовало ошиваться в коридоре.
Все эти глупости только сбивают его с толку.
Черт…
Ладно, все путем. Жизнь налаживается…
Он отдернул руку ото рта. Ногти он не грызет уже одиннадцать дней.
Мизинец не в счет.
Расти, расти… Он только этим и занимался в своей гребаной жизни…
Что с ними со всеми будет, если она исчезнет?
