членов экипажа. Все внимательно слушали, как Барнум описывал Питту и Джордино особенности местной подводной геологии. Он сделал паузу и взглянул на двадцатичетырехчасовой циферблат часов, висевших на переборке.

— Через час мы должны быть на месте.

— Поскольку связь потеряна, — сказал Джордино, — мы должны исходить из предположения, что ураган повредил «Рыбы». А если теория Дирка верна, гигантские волны вполне могли сдвинуть подводный дом с его последней известной позиции.

Питт продолжил:

— Если мы доберемся до места и увидим, что «Рыб» нет, мы начнем поиски. Для ориентировки воспользуемся сеткой, введенной в наши GPS-компьютеры. Мы разойдемся веером — я в центре, Ал справа от меня, Кристиано слева, — и будем прочесывать отмель на восток от этой точки.

— Почему на восток? — спросил Лелази.

— Именно в этом направлении двигался шторм, когда вышел на отмель Навидад, — ответил Питт.

— Я подведу «Фею» как можно ближе к банке, — вставил Барнум, — и не буду вставать на якорь, чтобы в случае необходимости можно было мгновенно тронуться в путь. Как только обнаружите подводный дом, сообщите, в каком он состоянии.

— Есть вопросы? — спросил Питт у Лелази.

Крепко сбитый итальянец отрицательно покачал головой.

Каждый из присутствующих смотрел на Питта с глубоким сочувствием в глазах и в сердце. На этот раз искали не посторонних. Два последних месяца Дирк и Саммер были для этих людей товарищами по экипажу, и их рассматривали не просто как случайных знакомых или приятелей. Здесь все были союзниками и единомышленниками в деле изучения и защиты океана. Ни один человек не смел даже подумать, что брат и сестра, возможно, погибли.

— В таком случае, начнем, — сказал Питт и добавил: — Спасибо вам всем за поддержку.

Питту сейчас хотелось одного и только одного: найти сына и дочь живыми и невредимыми. Хотя первые двадцать два года их жизни он даже не подозревал об их существовании, он питал к ним искреннюю любовь. Он успел узнать и полюбить детей за то короткое время, что прошло с момента их неожиданного появления на пороге его дома. Единственное, о чем он очень сожалел, — это о том, что ему не суждено было знать их с момента рождения и постоянно быть рядом с ними. Он испытывал также глубокую грусть при мысли о том, что их мать была жива все эти годы, а он об этом не знал.

Только один человек в делом мире — Джордино — любил этих детей так же сильно, как Питт. Он был для них любящим дядюшкой, надежной опорой в тех случаях, когда отец держался слишком покровительственно или оказывался слишком упрямым.

Ныряльщики выстроились друг за другом и направились к специальному трапу, спущенному с борта в воду. Другие члены экипажа «Морской феи» уже спустили на воду уцелевшую шлюпку, запустили навесные моторы и оставили их работать на холостом ходу.

Питт и Джордино на этот раз выбрали мокрые гидрокостюмы полной длины с дополнительно усиленными вставками на коленях, локтях и плечах для защиты от острых кораллов. Они решили также воспользоваться на этот раз не ребризерами, а обычными баллонами со сжатым воздухом. Все трое уже надели полные лицевые маски и проверили систему связи. Держа в одной руке ласты, пловцы вместе со своим снаряжением спустились по трапу в ожидающую их лодку. Как только все ныряльщики оказались в лодке, матрос выпрыгнул из нее и придержал лодку у трапа. Питт встал к штурвалу и, как только матрос отдал швартовы, двинул вперед сдвоенный рычаг управления двигателями.

Питт заранее ввел координаты точки, в которой первоначально находились «Рыбы», в свой компьютер Глобальной навигационной системы и теперь сразу же взял курс на это место. До него было меньше четверти мили. Питт сгорал от нетерпения оказаться на месте и в то же время боялся того, что они могут там обнаружить. Он перевел рычаги вперед до упора и заставил маленький катер лететь над волнами со скоростью почти сорок узлов. Когда цифры на GPS-приемнике показали, что нужная точка уже близко, он сбросил газ и подошел к месту на холостом ходу.

— Они сейчас должны быть под нами, — объявил он.

Не успел он произнести эти слова, как Лелази скользнул за борт и исчез с легким всплеском. Через три минуты он вновь появился на поверхности. Схватившись рукой за леер, провешенный вдоль планшира лодки, он одним движением с помощью второй руки перевалился через борт, целиком, вместе с баллонами и прочим снаряжением, и скатился на дно лодки.

Джордино смотрел на этот ловкий трюк с веселым интересом:

— Интересно, смогу я сейчас, как раньше, проделать такой фокус?

— Я точно знаю, что не смогу, — отозвался Питт. Он подошел к Лелази и опустился рядом с ним на колени, но тот покачал головой и заговорил в микрофон.

— Извините, синьоры, — произнес он с итальянским акцентом. — Подводный дом исчез. Там валяется только несколько баллонов и какая-то мелочь, больше ничего мне увидеть не удалось.

— Невозможно сказать, где точно они сейчас находятся, — задумчиво сказал Джордино. — Гигантские волны могли отнести их больше чем на милю от этого места.

— Значит, мы последуем за ними, — с надеждой сказал Кристиано. — Вы были правы, синьор Питт. В восточном направлении кораллы кажутся раздавленными, как будто по ним проехали катком.

— Для экономии времени будем искать с поверхности. Высуньте головы за борт и смотрите в воду. Ал, возьми на себя правый борт. Кристиано, левый. Подавайте мне команды, чтобы я мог идти по следу из обломков коралла.

Свесившись через округлый борт надувной лодки, Джордино и Лелази внимательно всматривались в воду через стекла своих лицевых масок. Они пытались разглядеть, куда ведет след унесенного штормом подводного дома. Питт управлял лодкой будто в трансе. Подсознательно он проделывал все необходимые операции и направлял нос туда, куда указывали ему Джордино и Лелази. В сознании же его вновь разворачивались события последних двух лет. Он думал о том, насколько изменилась его жизнь с тех пор, как в его полное приключений, но несколько одинокое существование вошли сын и дочь. Он вспоминал, как встретил их мать в почтенном старом отеле «Ала-Моана» в Вайкики-Бич. Он сидел тогда в баре отеля и беседовал с дочерью адмирала Сэндекера. Вдруг в зале появилась она, девушка, напоминающая прекрасное видение. Длинные ярко-рыжие волосы каскадом ниспадали ей на спину. Совершенное тело было затянуто в длинное облегающее платье зеленого шелка с высокими разрезами по бокам. У него буквально захватило дух. Еще секунду назад он был убежденным холостяком и не верил в любовь с первого взгляда. Теперь же он готов был умереть ради любви. Он считал, что она утонула, когда землетрясение разрушило подводное жилище ее отца у северного побережья Гавайских островов. Она тогда выплыла вместе с ним к поверхности, но потом снова нырнула, пытаясь спасти отца, а он — он не успел ее остановить.

Он никогда больше ее не видел.

— Разбитый коралл заканчивается в пятидесяти футах впереди! — завопил Джордино, вытащив голову из воды.

— Подводный дом видно? — требовательно спросил Питт.

— Никаких признаков.

Питт отказался в это поверить.

— Он не мог пропасть бесследно. Он должен быть здесь.

Еще через минуту завопил уже Лелази:

— Я вижу его! Вижу!

— Я тоже вижу его, — подтвердил Джордино. — Он упал в узкий каньон. Похоже, он лежит где-то на глубине ста десяти футов.

Питт повернул ключ зажигания и заглушил двигатели. Он кивнул Лелази.

— Поставьте буек и присматривайте за лодкой. Мы с Алом идем вниз.

Чтобы подготовиться к погружению, Питту достаточно было натянуть ласты: все остальное было уже на нем. Он натянул ласты на боты и, не теряя времени, нырнул через борт. Он поднял ноги и легко скользнул вниз сквозь тучу пузырьков, захваченных с поверхности при входе в воду. Расселина оказалась чрезвычайно узкой. Питта изумил тот факт, что подводный дом умудрился не застрять в ней и провалиться