точь такие же лица, как у вас сейчас, – но это было во время смертельной схватки с врагом. Только не уверяйте меня, что все в порядке, я все равно вам не верю. Что происходит в доме моего дяди?

Этот вопрос почему-то вселил в Лэдока еще больший ужас.

– Право, ничего, – повторил он. – Вы мне не верите? Это я должен спрашивать у вас, что здесь происходит. Я нашел вас среди ночи в своей рабочей комнате… и, конечно, перепугался – вот и все. Я, знаете ли, никогда не отличался смелостью.

Шагнув к секретарю, Блэкторн не очень любезно хлопнул его по плечу, отчего тот неловко опустился на стоявший сзади стул.

– Чушь! – Сурово глядя на Лэдока, Эдвард присел на край стола и скрестил руки на груди. – Говорите, что случилось.

– Ничего, – снова пролепетал Лэдок. Под взглядом Блэкторна ему явно было не по себе, и его побелевшие губы нервно подрагивали, как жабры у пойманной рыбы. Наконец он заговорил шепотом: – Мне кажется, кто-то иногда роется в моих бумагах… то есть в бумагах сэра Перрана. Сперва я думал, мне померещилось, но позже понял: нет, тут и впрямь что-то не так. Скажем, утром какая-нибудь бумага неожиданно исчезает, а вечером вдруг появляется на том же самом месте. Конечно, такое случается не всякий день, но достаточно часто, чтобы я начал беспокоиться.

– Давно вы служите у сэра Перрана?

– Шесть месяцев.

– Всего только? – Блэкторн как будто несколько удивился. – А что сталось с вашим предшественником?

Мистер Лэдок еще больше побледнел.

– Он погиб от несчастного случая. Упал с лошади и ударился головой.

– Значит, теперь вы боитесь за свою жизнь, – медленно проговорил Блэкторн.

Лэдок кивнул и закрыл лицо руками.

– Как я радовался, когда мне предложили это место! Работать секретарем у сэра Перрана – это же была моя давняя мечта! А теперь… – Дрожащей рукой секретарь откинул волосы со лба.

– Какие бумаги пропадали у вас за это время?

Секретарь долго не отвечал, потом поднял на собеседника измученный взгляд.

– Только те, которые имеют отношение к действиям союзников в Европе. Того, кто их брал, видимо, не интересует ни Америка, ни Южная Африка, ни Индия с Востоком.

– Мистер Лэдок, могу ли я попросить вас сообщить мне, если в ближайшие дни у вас снова что-нибудь пропадет? – проговорил Блэкторн.

– Так вот почему вы здесь, – выдохнул секретарь, и смертельная бледность начала постепенно сходить с его щек. В глазах его заблестели слезы. – Хорошо, я вам сообщу.

– Только, прошу вас, никому ни слова.

– Да-да, конечно. – Лэдок шмыгнул носом, потом вытащил из кармана носовой платок и шумно высморкался.

Блэкторн наклонился вперед и положил руку ему на плечо.

– Доверьтесь мне, мой друг. Немного мужества – и мы его одолеем. Но напоминаю еще раз: никому ни слова.

Лэдок слабо улыбнулся и кивнул.

– Может, выживу как-нибудь, – пробормотал он.

– Разумеется, выживете, – твердо заверил его Блэкторн.

– Джулия! – донеслось словно откуда-то издалека, но она не слышала этого, как не слышала ничего кругом. Обычная какофония бальной залы казалась ей сегодня приглушенной. Была пятница, вечер, почти все гости Дома балов и собраний уже съехались. Оркестр, расположившийся, как всегда, на хорах, только что доиграл очередную пьесу и смолк.

Джулия напряженно смотрела перед собой. В голове у нее словно бы свистел неутихающий ветер, сметая все ее мысли в один мощный поток: Эдвард! Он только что вошел в залу; сейчас ее жизнь снова помчится вперед.

Очнись, приказала она самой себе.

С той самой минуты, когда Эдвард вчера остановил их старенькую повозку у хатерлейского крыльца, она беспрестанно спорила с собой и пыталась урезонить свою заблудшую душу. Снова и снова она убеждала себя, что дела их из рук вон плохи и вот-вот может случиться непоправимое, однако ее сердце не желало слышать и знать ничего, кроме слов Эдварда: скоро он разрешит все ее затруднения и они поженятся. Но увы, он даже не намекнул ей, как он собирается их разрешать, и ее надеждам не за что было зацепиться.

Он велел ей верить ему, и она верила, во всяком случае, наполовину. Однако, как только он уехал, Джулия узнала, что в конторе ее ждут двое торговцев, которые пришли за своими деньгами. Ничего особенного, такое не раз случалось и прежде, но сегодняшние кредиторы очень беспокоились и говорили о каких-то пяти тысячах, которые лорд Делабоул якобы задолжал ростовщикам. От таких слов в глазах у Джулии потемнело: хорошо еще, что прямо перед нею стоял стол и она успела опереться на него обеими руками.

– Глупости, – твердо сказала она. – Выдумки сплетников – и больше ничего.

Они еще долго изливали перед Джулией свои сомнения и беспокойства, а она уверяла их, что, невзирая ни на какие слухи, ложные или правдивые, она намерена скоро расплатиться со всеми отцовскими долгами. В конце разговора она сказала: